Петтифер подался вперед:

– Я сам немножко кумекаю по-японски.

– Дело в том, Кью, что ему всего семнадцать, а в таком возрасте человеку нужно с кем-то… – Я так привыкла не обращать внимания на ремарки Тифа, что до меня не сразу дошел смысл его слов. – Что, прости? Ты сейчас сказал, что знаешь японский?

Петтифер вскинул брови.

– Вроде того. Во всяком случае, я умею читать хирагану. С кандзи у меня туговато, но в общих чертах я смогу объяснить ему, что там написано.

Я так обрадовалась, что готова была его обнять.

– Тиф, ах ты моя умница! А я и не сообразила у тебя спросить!

– Это все моя красота. Она так ослепляет, что люди не в силах разглядеть за ней недюжинный интеллект.

– Ну разумеется!

Я послала ему воздушный поцелуй.

Куикмен с интересом включился в беседу. Отложив вилку, он пытливо взглянул на Тифа и спросил:

– Doko de nihongo wo narattandai?

Петтифер задумчиво кивнул.

– Nihon de shibaraku hatarakimashita.

– Dākuhōsu dana.

– Chigauyo. Futotta buta dayo.

– Sōdana![13]

Было странно слушать, как знакомые люди говорят на незнакомом языке.

– Ну все, решено, – сказала я. – Вы оба ему поможете.

Куикмен вонзил вилку в карныярык.