— Ангелина, у меня к тебе есть предложение, — начал мужчина и закашлялся. — Так как Диана стала тебе доверять, я хотел бы сделать и для тебя что-то хорошее, я могу дать тебе добро вновь общаться со всеми родными, но без объяснения, где ты находишься и что делаешь. Я даже разрешу тебе выезжать раз в неделю в город. Но только без глупостей, — строго произнес мужчина. Ангелина даже на это была согласна. Пусть хоть так, но у неё будет какая никакая свобода.

— А совсем свободной я не стану никогда? — осторожно уточнила девушка.

— Никогда! Ангелина, ты теперь моя! — отрезал Чернышевский, не желая продолжать разговор в этом русле. — С этого дня для всех работников, ты моя личная помощница.

— А вы не хотите поменять свой образ жизни? Это ведь отражается и на ребёнке, — боязливо произнесла девушка.

— Ты ничего не знаешь о моём образе жизни. Поэтому закроем эту темы и не будем к ней больше возвращаться. Свои обязанности ты поняла. Без глупостей Ангелина, иначе ты знаешь, насколько я могу быть жестоким.

Девушка кивнула, и услышала, как заурчал живот от голода. Чёрт, наверное, даже было слышно Роману. Ангелина смутилась и отвела взгляд.

— Ты не ела? — серьезно уточнил мужчина, вертя пальцами ручку. Он сразу понял, чтобы не выдать секрет о том, что на третьем этаже его дочь, Лина врала, что берёт еду себе. Его поразила такая забота о чужом ребёнке.

— Как-то сегодня не удалось… — замявшись, произнесла девушка.

— Я понял. С завтрашнего дня, в кабинет будут приносить еду, которую ты будешь брать Диане. И ещё, есть одна горничная, которая со мной уже восемь лет. Она в курсе о моей дочке, поэтому можешь к ней обращаться. Алина всегда находится на втором этаже, это её зона уборки.

— Хорошо, я могу идти? — уточнила девушка, наблюдая, за тем как Роман встал и направился в сторону Ангелины:

— Не так быстро, ты поужинаешь со мной! — голос на удивление мягкий. Он приблизился к замершей Лине, убрав прядь волос за ушко, почти прошептал. — И ещё, не дай бог тебе закрутить роман здесь с кем-то. Ты — в моей собственности, и никто кроме меня не должен тебя касаться.

Вот так заявление, то есть ей всю жизнь быть одинокой, и подчиняться этому человеку.

— А как же семья? И муж? Я не вернусь к нормальной жизни.

— Лина, твоя жизнь больше не будет нормальной, всё изменилось после того, как тебя продали. Теперь ты не человек, а моя собственность, — произнес слова мужчина так, будто приговаривая к самому жесткому наказанию в жизни. И за что это юной студентке, которая в жизни то и не видела ничего.

Мужчина рваным движением отдалился от девушки и заказал еду, затем продолжил охрипшим голосом:

— Я обеспечу тебя всем. Деньгами, едой, даже правом общаться с родственниками. О таком многие мечтают, а ты противишься, — пробурчал мужчина, оперившись на стол. — Если захочешь, даже в сексуальном плане буду удовлетворять тебя.

— Да, только это не заменит мне свободу и настоящих чувств. Если у вас все можно купить за деньги, то у меня нет. Я никогда не лягу с вами в постель! Пусть уж лучше умру девственницей.

Роман ухмыльнулся и приблизился к Ангелине очень близко.

— Обещаю, девственницей ты не умрешь, — он обхватил девушку за талию и провёл пальчиками по её щеке. — Ты сама будешь просить взять тебя, сгорая от желания.

Ангелина дернулась в его руках и, смотря на него ненавидящим взглядом произнесла