Пересилив себя, я привстала и осмотрела комнату. Дизайн выполнен в серо-белых тонах. Напротив моей кровати стоял небольшой диван и кресло из белой кожи, а рядом с ним стеклянный журнальный столик с пепельницей.

Подойдя к окну, я обвела взглядом окрестность, пытаясь хоть немного сориентироваться. Все тщетно. Это был неизвестный мне коттеджный поселок. Вокруг лишь огромные особняки, зеленые луга и высокие деревья, переходящие в лес. Опустив взгляд, я увидела небольшую деревянную беседку, окруженную зелеными кустами и деревьями. Лазурный бассейн прямоугольной формы и парочка белых шезлонгов. Довольно миленько. Может Он питает слабость к архитектуре. Хотя я уверена, у Адама совершенно нет слабостей.

Мои размышления прерывает звук отпирающегося замка. В комнату входит один из тех парней, который держал меня на заденем сиденье.

Он на секунду задерживает на мне взгляд, затем преодолевает комнату за три шага и ставит на журнальный столик поднос, накрытый серебренной крышкой.

— Твой завтрак, — блондин усаживается на диван и выжидающе смотрит на меня.

— Передай своему Боссу, что я лучше от голода сдохну, чем съем хоть кусочек с его рук.

Парень сверлит меня своими голубыми глазами и нервно барабанит длинными пальцами по бедру.

— Я же сказал — ешь. Я не буду с тобой нянчиться, — Мэт теряет контроль и сводит брови к переносице.

Не смотря на пугающий внешний вид, этот парень не вызывал у меня дикого страха. Он хоть и пытается выглядеть строгим и суровым, но его безобидные, голубые выдают его. Светлая челка падает на глаза, от чего он постоянно смахивает ее рукой. В целом, я посчитала этого парня довольно симпатичным, но он все еще один из моих похитителей. Эта мысль поднимает во мне волну ярости, внутри все начинает кипеть, я с силой сжимаю кулаки, от чего ногти впиваются в кожу. Я хватаюсь за край металлического подноса, и его содержимое летит на пол. Апельсиновый сок, налитый в стеклянный стакан, оказывается на белой рубашке блондина, а стакан разбивается на тысячи мелких осколков.

— Стерва! — кричит он и кажется, хочет ударить меня, но с трудом сдерживается и громкими шагами покидает комнату. У этого парня явно проблемы с агрессией.

Остаток дня я провожу взаперти. Я четко решила, что мои слезы ничем не помогут и поэтому мне нужно выбираться отсюда. Я несколько раз обошла комнату, пытаясь найти хоть что-то, что поможет мне, но все тщетно. Дверь заперта и за ней иногда слышались мужские приглушенные голоса. Судя по виду из окна, я находилась на втором этаже. Прыгать с окна и остаться с переломанной шеей — весьма плохая идея. Также в моей клетке была дверь в ванную комнату: ничего необычного, обычная ванная комната. Сероватая кафельная плитка на стене, белый мраморный пол, который красиво поблескивал от потолочных светильников. Большое круглое зеркало на стене с желтоватой подсветкой изнутри. Снизу раковина с множеством полочек и шкафчиков, а напротив унитаз. Никаких тюбиков и средств гигиены, я бы могла подумать, что здесь никто не живет, но кристальная чистота этой комнаты говорит об обратном. Всю эту неживую обстановку разряжал высокий бамбук, который располагается в углу комнаты.

Приближался вечер, за окном начинало темнеть, и с приходом ночи меня начинал окутывать страх. Я сидела на кровати, больно обняв колени, и сверлила взглядом дверь. От одной мысли, что сейчас дверь распахнется и в нее ворвется Он, мое сердце падало в пятки, кровь начинала стучать в висках и руки дрожали так, будто вот-вот за мной придет сама смерть.

Как говориться — мысли материальны. Дверь со скрипом открывается, свет просачивается в темную комнату и на пороге появляется Адам. Я не могу разглядеть его лицо, но я знаю, что он смотрит на меня. Он медленно закрывает дверь и размеренными шагами подходит к креслу, но не садиться в него, а поворачивается ко мне.

— Ты что тут устроила? — холодным тоном произносит Он.

— Ты кем себя возомнил? Думаешь, можешь похищать людей и после командовать ими? Да кто ты вообще такой?! — я перехожу на крик и сама удивляюсь своего храбрости.

Он молчит. Слишком долго молчит.

— Ты торгуешь людьми, верно? — конечно меня посещали подобные мысли и от них мне становилось безумно страшно за свою жизнь. На что ему сдалась несчастная, одинокая студентка, у которой нет ничего кроме несбыточных мечтаний и огромного желания жить. — В качестве донора органов я не кажусь, уж много детских болячек. А что касается проституток и секс-рабынь, то ты знатно ошибся.

Я всегда была спокойным и тихим ребенком. Про таких обычно говорят «тише воды, ниже травы». Если на работе происходили конфликты, мне было легче смириться с несправедливостью, чем бунтовать и с пеной у рта доказывать свою правоту. С таким детством вырасти другим человеком — задача непосильная. Но сейчас, когда у меня отнимали мою жизнь, молчать и терпеть я просто не могла.

Он подходит ближе, и я чувствую его запах. Одеколон с древесными и цитрусовыми нотками вперемешку с запахом мужского тела. Этот запах я запомню навсегда.

— Со мной не следует играть, Марта, — он запускает руки в карманы и выжидающе смотрит. — Еще одна подобная выходка с подносом и твои мозги окажутся на стене.