Внезапно сзади возникает до боли знакомая фигура. Я смотрю в отражение, и наши взгляды встречаются. Серость его глаз сменяется на черноту, в которых зажигается огонек страсти. Его взгляд обжигает, и мое тело моментально реагирует на это: обдает жаром, низ живота приятно покалывает и краснеют щеки.

— Ты попытался купить прощение этими дорогими подарками? — я поворачиваюсь к нему лицом и замечаю, что в гостиной мы совершенно одни.

— Мне не нужны подарки, чтобы ты простила меня, — он шагает мне навстречу и передает мне гаджеты. — Твой ноутбук и телефон, — Адам кладет их на журнальный столик, засовывает руки в карманы брюк.

— Не боишься, что я могу сбежать или вызвать полицию?

Адам не успевает ничего ответить и в кармане его брюк начинает вибрировать телефон. Он еще раз окидывает меня жадным взглядом и покидает дом.

Как только Адам уходит, я снимаю это дорогущее платье, беру свой телефон в руки. Надо же, я не видела его больше месяца, и никогда бы не подумала, что смогу так долго прожить без него. Листаю диалоги и понимаю, что все это время мне иногда писала мама и кто-то отвечал ей от моего имени. Вопросы от матери были в основном бытового характера вроде «Как дела? Как Израиль? Когда вернешься?» и мои ответы: «Все хорошо. Израиль отлично. Когда вернусь не знаю, не скоро.»

Он делал все, чтобы никто не заподозрил моего исчезновения. На электронную почту пришло письмо об одобрении на перевод меня в академический отпуск. Он рылся в моем телефоне, смотрел мою галерею. Меня сразу начинает бросать в краску, когда я вспоминаю о наличии сексуальных фотографий в нижнем белье. Нигде от него не спрячешься. Внезапно телефон начинает вибрировать и на экране высвечивается «Линда». Ох, моя старая и хорошая подруга. Я совсем забыла про нее. Я провожу пальцем по экрану и прикладываю телефон к уху.

— Марта, с каких пор ты стала таким сухарем?

— Что?

— Я писала тебе на счет того парня с Тиндера, но твои тупые ответы, вроде «да» или «нет» меня вовсе не устраивают.

— Ммм…прости. Просто я очень занята в последнее время.

До меня доходит, что он отвечал подруге от моего имени.

— Стажировка в Израиле это конечно круто, но про старых друзей не нужно забывать.

Глаза начинают зудеть от поступающих слез.

— Да, знаю. Просто много всего навалилось. Прости, — тру переносицу, продолжая нагло врать подруге.

— …Слушай. Я люблю тебя, ясно? И очень скучаю. Возвращайся поскорее.

Последние слова подруги вызывают у меня бурю эмоций и я, не сдерживая всхлипы, начинаю рыдать. — И я тебя.

Долго прихожу в себя после разговора с подругой. Должна признать, я безумно устала от всей этой игры в последний месяц. Я так запуталась. Со мной произошло слишком много плохих вещей, и все это я должна разгребать сама. Я не могу даже посоветоваться с подругой и поныть вдоволь ей в жилетку.

Мария Герасимовна уходит спать, а я, после душа, переодевшись в новое нижнее белье, белые лосины и того же цвета топ, усаживаюсь на диван в гостиной и включаю телевизор. Сто лет его не смотрела. Листаю каналы и натыкаюсь на «Гордость и Предубеждение» — фильм, с участием очаровательной Кирой Найтли, и снятый по одноименному роману. Завариваю себе чай с лимоном и укутываюсь в плед. Как же я скучала по таким теплым, уютным, домашним вечерам.

В пол второго ночи от фильма меня отрывает скрип двери и грохот в прихожей. Я от неожиданности подрываюсь и впадаю в ступор. В дверном проеме появляется Адам. Потому как он с трудом держится на ногах, я делаю вывод: он сильно пьян. Он поднимает на меня затуманенный взгляд и я теряюсь, не знаю уйти мне или остаться.