— Ты пыталась что-то изменить?
— Конечно. Я ведь была на все руки мастер. Я делала вид, что у меня нет проблем: шутила, смеялась, изображала оптимистку.
Слоун взяла из коробки разбитую елочную игрушку, подержала ее в руках и положила обратно. Сэмми Дуглас, дерзкая, остроумная девчонка… О чем это она задумалась? Все было так давно, в какой-то совершенно другой жизни…
— Слушай, Слоун! — услышала она голос Джордана. — В том, что ты рассказываешь, есть что-то интригующее…
— Я совершенно не хотела тебя заинтриговать, — холодно заметила Слоун.
Сидя на полу, среди разорванной оберточной бумаги, лент и коробок, Тревис с неостывающим энтузиазмом продолжал разбирать новогодние подарки. Слоун, положив голову на плечо Джордану, сидела рядом, на краю дивана.
— Смотри внимательно, — предупредила она сына, — не открой случайно чужой пакет, ты уж больно увлекся.
— Ну, а когда вы будете открывать свои подарки? — Тревису не терпелось увидеть их.
— Да прямо сейчас! — Джордан вытащил из-под елки огромный пакет, обернутый в сверкающую серебристую бумагу, перевязанную голубой лентой.
— Что там? — Слоун вытянула шею.
— Дорогая, есть только один способ удовлетворить любопытство. Догадываешься, какой?
Слоун надорвала бумагу, обнаружив большую коробку, осторожно подняла крышку. Короткий вскрик — потом тишина. Слоун не могла глаз отвести от той самой шубы из чернобурки, шубы, о которой она мечтала давно, а увидела на Пятой авеню в октябре.
— Я не знаю, Джордан, что сказать…
— Не надо ничего говорить, лучше примерь.
— Нет, если надеть сейчас — не будет вида.
— Да уж ладно, померь, увидишь, на тебе она будет прекрасно выглядеть, что бы ни было под шубой.
Слоун покачала головой.
— Нет, нет, не сейчас, позже… давай-ка открывай свой подарок — вон тот красный пакет.
Джордан нашел пакет и уселся с ним на диван. Пакет тоже был огромный.
— Ничего себе! Что там может быть? Не лошадь же?