Все ее мысли там, с Джорданом, — неужели она потеряла его! В ушах звучали его слова: «Я не могу видеть, как ты убиваешь себя на моих глазах… я люблю тебя, но смириться с этим не могу… ты знаешь, где меня найти, если передумаешь…»
День вставал такой же серый и мрачный, как настроение Слоун. Шел снег, дул холодный, пронизывающий ветер, но Слоун не замечала ничего вокруг. Она закинула вещи на заднее сиденье такси и хлопнула дверцей. Застегнула зачем-то пуговицы на пальто. Села рядом с водителем.
— Куда едем? — спросил шофер.
— Что? — непонимающе спросила Слоун.
— Куда вам?
— Какая разница — все равно.
— Большая разница, леди. Мой мотор работает, — а вы денежки платите. Чем дольше будем стоять и чем дальше поедем, тем больше вам придется выложить.
Слоун пришла в себя.
— Отвезите меня на Восемьдесят восьмую улицу.
— Вы уверены, что вам надо именно туда? — переспросил шофер.
— Уверена, — ответила Слоун. «Больше мне некуда ехать теперь».
Слоун вошла в дом и почти физически ощутила его немую пустоту. Странно, раньше она не испытывала ничего похожего. А сколько раз приезжала сюда вот так, одна: Джордан с Тревисом оставались в Мунстоуне, а Эмма уходила по своим делам. Конечно, тогда она хоть и была одна, на самом деле — их трое. А побыть какое-то время одной даже хорошо.
Поставив сумки на пол, Слоун зажгла свет, решила перетащить вещи в спальню — их с Джорданом спальню. Села на кровать и нежно гладила шелковое одеяло. Совсем недавно они с Джорданом шаля еле добрели до кровати — с бутылкой «Боллингер Брют», прикончили ее прямо здесь, а потом Слоун принялась, как она тогда говорила, соблазнять Джордана. И преуспела — потому что Джордану очень хотелось, чтобы его соблазнили. А йотом они долго лежали рядом, не засыпая. Слоун боялась заснуть, так была счастлива, а то проснешься — и вдруг окажется, что все это лишь сон…
Слезы лились, и Слоун не вытирала их.
Да, она всегда думала, что Джордан когда-нибудь бросит ее ради другой молодой женщины — более красивой и привлекательной. Ну, скажем, вернется к Джилли… Но ей и в голову не могло прийти, что Джордан уйдет по ее вине!
Сняла черную широкополую шляпу, ее она специально надела в дорогу, чтобы не быть, как ей казалось, никем узнанной. Потом скинула туфли и улеглась одетая на кровать. Слоун знала, что надо делать теперь. Любым способом она должна покончить с таблетками. Это единственный способ доказать Джордану, что она в самом деле любит его, — только так она его вернет.
Не слишком ли поздно?
Карманные часы показывали пятнадцать минут второго. Надо спать, хотя Слоун знала, что не заснет. Прошло уже двадцать четыре часа, как она не принимает лекарств. Навалилась нестерпимая тяжесть, какое-то отупение. Стоит лишь проглотить пару пилюль из тех, что лежат в дорожной сумке, — и придет расслабление, придет желанный сон. Всего две красненькие пилюльки — и десять часов спокойного сна, — так просто!
Нет, она их не примет! Ни за что!
Поставлено на карту все, — никакие барбитурат и амфитамин не помогут ей, если она потеряет Джордана! И как бы ни было трудно, она должна, должна справиться с собой, хотя в этот миг ей казалось, что смерть, наверное, легче и проще, чем такие муки.