Тревис, как и следовало ожидать, пришел от дворца в восторг несмотря на запрещение полазить по чугунной решетке ворот. Целых двадцать минут он провел возле молчаливого гвардейца, прыгал вокруг него, кривлялся, отпускал всякие шуточки — проверял, на самом ли деле, как он слышал, гвардейцев ничто не может вывести из себя.
— Мне казалось, что ты лучше воспитан, Тревис, — урезонила его Слоун.
— Мама, могу я немножко побеситься! Ты хочешь, чтобы у меня была совершенно незапятнанная репутация? — Тревис, если хотел удивить взрослых, употреблял и «высокий стиль».
— Господи, мой сын способен святого вывести из себя, — вздохнула Слоун. — В школе все учителя от него стонут.
Джордан засмеялся.
— Смотри! — Он показал на часы. — Сейчас пятнадцать минут двенадцатого. Если мы немножко погуляем вокруг дворца — увидим смену гвардейского караула. Не возражаешь?
— Вот здорово! — вырвалось у Тревиса.
Слоун кивнула. Но без особой радости: у нее кружилась голова, и ей казалось, что в любую минуту она может потерять сознание.
— Нет, уж лучше я почитаю какую-нибудь газетку! — Слоун не выдержала и отложила роман, который взяла с собой в самолет. Несколько раз порывалась читать, но не выдерживала и десяти минут.
Джордан ухмыльнулся.
— Неужто так плохо?
— Ужасно! — Слоун сняла очки и положила их на книгу. — Это не художественная литература — и длинно, и неумно, пересказ никому не интересных фактов.
— А ты не слишком требовательна, дорогая?
— Джордан, плохая книга есть плохая книга, тут уж ничего не попишешь! — Она усмехнулась. — Адриена мне такую порку устроила бы за подобную стряпню.
Джордан слушал ее невнимательно. Его беспокоил ее внешний вид.
— Может, тебе не читать больше? Попробуй заснуть, нам еще так долго лететь.
— Да, ты прав, лучше поспать.
Джордан засуетился: он явно хотел сказать еще что-то, но колебался… Решившись, наконец произнес:
— Слоун, обещай, что как только мы вернемся домой, ты сразу обратишься к врачу.
— Джордан, но ведь ничего серьезного…