Осознав случившееся, Толомеи упал и забился в судорогах. Все сидевшие на помосте в страхе вскочили. При виде бившегося в корчах дяди, напоминавшего одержимого дьяволом, Джульетта сперва отшатнулась, но заставила себя опуститься на колени и, как могла, удерживала его дергающиеся ноги, пока к помосту не подоспели монна Антония и слуги.

— Дядя Толомеи, — сказала Джульетта, не зная, что говорить в таких случаях, — успокойтесь!

Единственный человек, сохранивший прямую осанку посреди всеобщего смятения, был Салимбени, потребовавший показать орудие убийства и тут же поднявший его над головой.

— Смотрите! — проревел он. — Вот вам ваш герой! Этим кинжалом убили Тебальдо Толомеи во время священных Палио! Видите? — указал он на рукоять. — Здесь гравировка — орел Марескотти! Что вы теперь скажете?

Джульетта с ужасом подняла глаза и увидела, что люди с недоверием смотрят на Салимбени и кинжал. Секунду назад это был человек, которого они жаждали покарать, но новость об ужасном злодеянии и зрелище безумной скорби мессира Толомеи сбили боевой настрой. Толпа застыла в растерянности, ожидая подсказки.

Видя, как меняется выражение лиц собравшихся на площади, Джульетта инстинктивно поняла — Салимбени все спланировал заранее, чтобы повернуть гнев толпы против Ромео в случае его победы. Причина, отчего все хотели опрокинуть помост, забывалась на глазах, но эмоции все еще бушевали, и толпе не терпелось разорвать кого-нибудь на части.

Долго ждать не пришлось. У Салимбени хватало лояльных клиентов, и как только он помахал кинжалом в воздухе, кто-то в толпе крикнул:

— Марескотти убийца!

Через мгновение жители Сиены сплотились вновь, на этот раз в ненависти, смешанной с отвращением, к молодому человеку, которого они только что величали героем.

Чувствуя себя в своей стихии, Салимбени отдал приказ о немедленном аресте Ромео, объявив предателем всякого, кто рискнет воспротивиться, но, к несказанному облегчению Джульетты, когда четверть часа спустя солдаты вернулись к помосту, то привели лишь взмыленного коня и принесли стяг с орлом и святое палио. Ромео Марескотти как сквозь землю провалился. Кого бы ни спрашивали, ответ был один: никто не видел, как победитель скачек покинул площадь.

Только когда ближе к ночи солдаты начали врываться в дома мирных горожан, один мужчина, чтобы спасти жену и дочерей от негодяев в одежде городской стражи, признался, что слышал, как Ромео Марескотти ушел через подземный акведук Боттини вместе с молодым францисканским монахом.

Когда вечером Джульетта услышала эту новость, шепотом повторяемую слугами, то вознесла горячую благодарную молитву Деве Марии. Девушка не сомневалась, что францисканцем был брат Лоренцо, которого она знала достаточно хорошо и верила — он сделает все возможное, чтобы спасти человека, которого она любит.