— Волконский? — вновь раздался голос Владимира Петровича. — Ты всё? Ушёл в себя от осознания своего положения?
— Пошёл ты, — огрызнулся я, пытаясь дёрнуться. — Боже, что ты вливаешь в меня, почему так горячо?
Судя по испуганному выражению лица мутанта, он действительно поверил, что мне больно. Но Жожоба боялся, что что-то сделает не так. Подошёл к монитору, ткнул что-то на экране, и, видимо, жидкость, которую он вливал в меня, чтобы парализовать мои способности, стала литься меньше.
Но я дёрнулся ещё раз, пока не услышал хруст и не почувствовал, как осколок впился в мою ногу.
Получилось. Одна из четырёх разбилась. А может, и не одна.
— Что это было? — озадачился мутант, внимательно смотря мне в глаза.
— Зуб, — прошипел я. — Ты что, сволочь старая, вливаешь в меня? Что за боль? Что это?
Я закашлялся ещё раз и почувствовал, как что-то начало течь по моему затылку. Значит, эта ерунда в моём мозгу, вышла окончательно. Теперь мне нельзя было, чтобы он заметил это. То есть, не дать ему двигаться. Пускай дальше маячит перед лицом, пока я прихожу в себя. Останется только надеяться, что я смогу восстановиться быстро.
А он, всё же качает что-то из меня.
— Это яд красного, — улыбнулся тот. — Помнишь диких, у которых глаза светились не оранжевым цветом, а красным?
— Ну?
— Они ядовитые, как оказалось. Их кровь парализует любого носителя, который не относится к их типу. Даже обычных диких и таких, — он кивнул в сторону Ани, — как она. Саша, солдат, которого тебе всё же удалось одолеть, имел иммунитет к этому яду. Я бы даже сказал, он был…
— Богом, — ответил я за него. — И что, богу наплевать на яд?
— Именно! Только вот за ним никто не пришёл, как думаешь, почему?
Я внимательно посмотрел на него, закашлялся, чувствуя, что больше ничего не прикреплено к моему мозгу и приторно-болезненным тоном, ответил:
— Потому что его сердце было соткано из нескольких симбионтов. Он уже был богом, но сам того не понимал. Только вот два основных бога носителей не готовы принять его в свои ряды. Не хотели, чтобы он стал в ряд с ними.
— Занимательно, — кивнул Владимир Петрович и пошёл в сторону Ани. — А я думаю, потому что в нём слишком много всего намешано. Он был обычным человеком и стал диким. Затем сильным диким. Если бы он первоначально был носителем, то и боги отнеслись бы к нему не так наплевательски. Понимаешь, о чем я?
— Допустим…
— Вот взять твою суженую. Была девиантом и стала дикой. Наполовину. Вот из неё я бы смог сделать бога, думаю… я так и сделаю! Это же так интересно!
— Не смей, — прорычал я, не испытывая чувства агрессии. Пускай этот старый хрыч верит в мою слабость.