Вспомню я пехоту и родную роту
И тебя за то, что ты дал мне закурить.
Давай закурим, товарищ, по одной,
Давай закурим, товарищ мой…
Взглянув на своего спутника, я вдруг увидел, что по его щеке катится слеза. Я сделал вид, что не заметил. Не всегда можно и должно смущать беззащитных взрослых. Им лишь кажется, что они хозяева жизни и знают больше нас, своих детей. Но это не так; на самом деле взрослые – просто выросшие дети. Они точно такие же, как и мы, только у них проблем больше.
Я: Как ты там, милая?
Маша: Всё хорошо. Как ты?
Я: Уже еду.
Маша: На чём?
Я: Большой грузовик. Водитель – ростовчанин.
Маша: Долго ехать?
Я: Не знаю. Но говорит: утром по-любому будем в Ростове.
Маша: Очень переживаю.
Я::)
Маша: Жду:)
– Эсэмэски строчишь? – спросил Фёдор, дослушав песню.
– Угу, – кивнул я.
– Любовь-морковь? – рассмеялся он.
– Ну… типа, – уклончиво ответил я.
– У меня тоже в молодости как-то эсэмэски приключились. В армии, 1978 год.