Когда мама наконец заходит в дом, я с пылающими щеками поворачиваюсь к Кэлу, нервно заламывая руки. Проливается еще несколько капель дождя, и мои волосы начинают виться от влажного воздуха. Я приглаживаю свой длинный хвост, пока Кэл молча смотрит на меня.
– Ты что-то хотел? – спрашиваю я.
В его глазах цвета камня и золота застыло нечитаемое выражение. Моя кровь будто нагревается в жилах, и тем холоднее кажется морось на моем лице.
В этот момент я осознаю, что он застукал меня на прогулке вместе с мамой и собаками, пышущую здоровьем, после того как я отпросилась с работы и оставила его без администратора.
Наверное, он хочет уволить меня лично.
– Я правда была у врача, честное слово! – говорю я в панике. – Мне прописали лекарства, потом пришла мама, потому что она волновалась, а собак нужно было…
– Все нормально, – перебивает Кэл. Он снимает бейсболку, взлохмачивает волосы – каким-то удивительным образом они неподвластны воздействию влаги, – и вновь надевает ее козырьком вперед. – По твоему голосу было ясно, что это не простуда. У тебя же астма, я хотел убедиться, что все хорошо.
Во мне разливается тепло.
Я никогда не рассказывала Кэлу и Эмме правду о своем здоровье. Проще было сказать, что у меня астма. Это как-то ближе и понятней. После неприятного происшествия в детстве я взяла с родителей слово, что они ничего не скажут моим друзьям – вдруг те начнут меня избегать? Я ужасно боялась, что меня будут жалеть или сторониться из-за моей болезни.
Эта мысль была мне невыносима.
Наконец я говорю с улыбкой:
– Значит, ты зашел меня проведать?
Он хмурится, будто я сказала полную чушь, но я вижу искренность в его золотых глазах.
– Да подумаешь, – бормочет он, опуская голову. Потом он переводит взгляд на домик: все те же кирпичи медового цвета, все те же белые ставни. Гигантский клен на заднем дворе раскинул свои ветви над крышей, а перед домом цветут пышным цветом три розовых куста. Все как раньше.
– Ничего не изменилось, – голос Кэла звучит мягче. – Я столько лет не проезжал мимо. Просто не мог.
Кэл смотрит на дом измученным, остекленевшим взглядом. Мои глаза невольно наполняются слезами.
Я хочу пригласить его внутрь.
Показать ему дневник Эммы.
Поплакать и посмеяться вместе с ним, предаваясь воспоминаниям.