А точно! Вспомнил!

— Если не ошибаюсь, то это ведь ваш род является монополистом в сфере радиотехники в вашей Империи?

А ещё, насколько я помню, это род, в котором пять наследников, три из которых, на удивление, мальчики.

— Да, это наш род. Только монополистами мы не являемся.

— Вам же, вроде бы, что-то около процентов восьмидесяти рынка принадлежит? Разве нет?

— Восемьдесят шесть, если исходить из отчёта с прошлого года. Но полноценными монополистами мы всё равно не являемся.

Будто бы эти четырнадцать процентов, которые собираются по всей Империи, имеют хоть какой-то вес против вашего слова. И вообще…

— Слушай, раз всё так, и ты, оказывается, наследник такого рода, то почему ты решил именно со мной подружиться, а не с кем-то ещё из них?

— Я ведь уже сказал до этого…

— Да. То, что ты, — только что переехавший парень, — и такой, как я, подружимся. Однако, я-то подумал, что ты попросту не аристократ, как и я, так что мы будем наравне — у меня связи с родом Агнэс, а у тебя хорошо развитый дар. А сейчас, узнав это, я вообще не понимаю, зачем тебе это, кроме как попытки подружиться через меня с родом Агнэс.

— Уверяю тебя, меня это не интересует. Я ведь сказал, что для своего рода особой ценности не представляю, так что мне разрешили делать, что я захочу. Вот я и захотел подружиться именно с тобой, просто потому, что подумал, что так будет куда интереснее.

И вновь он говорит нечто странное…

— Ясно… — и тут я подумал: — Кстати, ты говоришь, что глава рода в тебе незаинтересован — почему? А как же брак по договорённости? Даже если ты не первый наследник, то ты всё равно мужчина с сильным Даром.

— У нашего рода сейчас дела идут хорошо, так что это пока что не требуется.

«Пока что». Выходит, в любой момент может всё измениться, и ему по первому же слову придётся на ком-то жениться. Вероятно, даже на той, которую он видел всего пару раз за всю свою жизнь.

М-да уж… Мне такое никогда не нравилось.

Впрочем, такова расплата за те шикарные условия, которые аристократы могут себе позволить в отличии от простолюдинов.

— Ещё какие-то вопросы, касающиеся моей личной жизни? — усмехнулся он.

Конечно же, таковых у меня хоть отбавляй. Тем не менее, самое важное для себя я уже узнал. А если он действительно захотел со мной подружиться, то спрашивать вот так вот прямо в лоб — как минимум, невежливо. Да и наверняка ещё успеется.

После этого мы продолжили непринуждённо общаться уже на более будничные темы под несводимые взгляды наших одноклассников, часть которых продолжала говорить обо мне, а другая часть — пыталась выяснить, кто же такой этот парень, решившийся почему-то общаться с таким, как я.