— Пускать не велено, — и дверь тут же дернули обратно на себя.

Ну, вот! Из одной тюрьмы в другую! И еще неизвестно, где лучше: в сыром и холодном подземелье или в этой одиночной золотой клетке!

— Ящерица! — крикнула я в сердцах и пнула дверь ногой. — Чертовы экспериментаторы! Конституции на вас нет!

Я ещё много чего орала для души и от души, в итоге завернулась в одеяло и тихонечко рыдала, сидя на кровати.

Надо узнать про эти чертовы колодцы! В замке наверняка есть библиотека и можно будет там поискать! Язык я их понимаю, надеюсь, и письменность тоже. А как вся эта мутация закончиться, надо будет ноги делать. Они и так меня уже угробили!

— Миледи? — это Шенир. Я узнала ее голос.

— Что?

— Хозяин, велел переодеть вас.

Я вытерла слезы тыльной стороной ладони, и, прикрываясь одеялом, спросила:

— Для чего?

Она пожала плечами.

В руках у неё была белая рубаха, смутно напоминающее то, что раньше я называла ночной рубашкой.

— Положи, я сама переоденусь.

— Как пожелаете, — они присела в книксене, положила вещь на софу, что стояла в ногах кровати.

— А где мои вещи?

Уж очень не хотелось мне ходить в ночнушке по замку.

— Ваши вещи еще не готовы, миледи. Хозяин отдал распоряжение наутро после свадьбы, мы не ожидали, что вы… — осеклась, поймав мой внимательный взгляд, — что вы выживете.

— Ясно.

Служанка ушла. Я кое-как переоделась и снова улеглась в постель. Свернулась клубочком. Эта длинная ночная рубашка была до чертиков неудобная. Спрашивается, зачем делать их длинными, если они все равно задираются чуть ли не до пупка?!