- Сеть?

«Так, судя по всему я погорячилась, когда решила, что он в себя полностью пришел. Но, как говорил мой отец: «Главное – покормить, а там потом разбираться кто, что и почему». Ау, интуиция? Ты еще не передумала? Нет, похоже она все еще считает, что мой почти тезка безопасен.» - Саша смотрела на мужчину, который сначала провел над кашей ладонью, потом прислушался к себе и положил ложку каши в рот. Потом он долго и как-то тщательно прожевывал первую ложку, что говорило в пользу того, что он все-таки иностранец. Говорят, в Европе и Америке гречку не употребляют в пищу, поэтому для него это точно новый опыт. Но ел он с большим удовольствием.

Себе Саша заварила кофе с молоком, а гостю все же чай. Судя по всему, его сильно приложило. А кофе все же имеет тонизирующий эффект. Хороший кофе – это была одна из немногих Сашиных слабостей, поэтому турку и молотый кофе она всегда возила с собой. Можно пить кофе без молока, можно пить кофе без сахара, но кофе – без кофе… Алекс опять провел рукой над кружкой, прежде чем пить. Температуру так проверяет что ли?

- А что за напиток вы пьете, Са-ша? – Алекс еще и ударение так забавно на второй слог поставил.

- Саша. – исправила Саша. – Кофе. Люблю с карамелью, но здесь только со сгущенным молоком.

- Сгущенным молоком? – И только тут Саша поняла, что ее еще смутило, кроме этого удивления в голосе. Глаза у Алекса были фиолетовыми, причем сначала они были темного оттенка, почти черные, а сейчас посветлели. Ещё раз удивившись, хотя казалось, что уже больше некуда, Саша достала открытую банку сгущенки и выдала ложку. Проведя рукой над банкой, ну тут точно не температуру проверял, Алекс умял банку сгущенки, сам улыбаясь как ребенок и вызвав в свою очередь у Саши легкую улыбку. Было странно, что этот, выглядевший таким сильным и солидным, мужчина с удовольствием ест сгущенку, облизывая ложку и мечтательно прислушиваясь к себе. Как-будто он только сейчас расслабился.

Алекс действительно расслабился. Он понял, что он где-то в другом месте. Пока он не знал, как вернуться, но если ключ привел его сюда, то и вернет обратно домой. Ведь кто-то и зачем-то сделал и дверь, и ключ. Не затем же, чтобы сидеть под закрытой дверью и страдать. Оружие при нем. Отравить его тут не пытаются, еда - необычная и вкусная. Особенно сладкое белое «сгущенное молоко».

Накормив гостя, Саша попыталась его разговорить. Ехать в больницу Алекс отказался, хотя если бы и согласился прям сразу все равно не получилось бы. Похоже, что на боевом железном коне сел какой-то загадочный аккумулятор, поэтому все равно пришлось бы звонить какому-то загадочному дяде Сереже, чтобы не менее загадочную машину проверил. Поэтому он сразу сказал, что не помнит, как здесь очутился, но от помощи правоохранительных органов отказался, правда после того, как Саша ему объяснила, что такое правоохранительные органы. Слово «стража» в голове всплыло не сразу, но помогло. Девушка с шоколадными глазами внимательно на него посмотрела, но настаивать не стала.

- Са-ша, - на этот раз ударение было в правильном месте, - покажите, мне, пожалуйста, место, где вы меня нашли.

- Да без проблем, только кофту накину, а то комары сожрут. Вечер и вода рядом.

Выйдя из дома, Алекс еще раз убедился, что здесь он раньше точно не бывал. Он и домов-то таких, сложенных из круглых стволов деревьев, не видел раньше, и странную непонятную низкую карету, которая стояла за домом, тоже. Но больше всего его поразили деревья с белыми стволами. Высокие, стройные, с тоненькими веточками и небольшими зелёными листочками, с черными отметинами на стволе они были поразительно похожи на деревья на мозаике, те самые, которые никто не мог узнать. Алекс провел рукой по коре, дерево пахло чем-то летним, забытым, ему даже показалось, что дерево ему отдало немного тепла и энергии.

Почему-то после того, как он пришел в себя, Алекс не мог почувствовать почти никакой магии. Даже его исконная драконья шла не потоком, а как-бы просачиваясь через что-то. Может это еще сказывалось старое ранение, да и об мозаику его приложило знатно. Но после того, как он прикоснулся к этому белоствольному дереву, он почувствовал, как уходят из мышц остатки боли, а в голове – светлеет, как тело наполняется силой и прибавляется уверенность, что дальше все будет хорошо.

- Са-ша, а что это за деревья?

- Это березы, Алекс. На берегах озера их много, но дальше в чащу они пропадают. У нас говорят: в березовом лесу – веселиться, в сосновом – богу молится. Дальше от берега как раз – сосновый лес.

- Это священный лес?

- На мой взгляд, любой лес священен, но нет. Этот не заповедник, особо государством не охраняется, поэтому - просто лес. Спускайтесь, я покажу, где вас сегодня утром нашла. Может вы вспомните, как вы сюда попали.

Надежды на это было мало, но она была. И Саша медленно пошла по тропинке.

Отпечаток мужского тела на песчаном обрыве никуда не исчез. Немного обсыпался – это да, но не исчез. Ничего нового вроде не появилось, поэтому Саша внимательно наблюдала, как виновник этой «настенной живописи», точнее обрывного «контр-рельефа» облазил весь берег. Алекс все потрогал, опять водил руками и, казалось, попробовал песок на зуб. Но ничего не вспомнил. Или вспомнил, но не сказал и, похоже, еще сильнее задумался. Складка легла на переносицу, челюсть сжалась, а глаза из светло-фиолетового стали почти черного оттенка. По всему этому было понятно, что идет сложная аналитическая работа, и только интуиция Александры говорила о том, что с ней результатами этой работы делится пока не собираются.

Не хочет – не надо, и Александра пригласила гостя просто прогуляться вдоль берега, тем более, что тропинка позволяла спустится к воде, а потом завернув за береговой выступ, полюбоваться на остров посреди озера.