Вздыхаю нервно тарабаня пальцами по столешнице.

Демид ловко и быстро тасует карты, а потом раздает на три кучки: мне, Зое Никитичне и себе.

— Готово. Козырь — черви, — объявляет парень, перевернув одну карту лицевой стороной. Это десятка червей.

Я поднимаю свою кучку карт и обнаруживаю у себя шестерку червей.

— Кто ходит? Баб? У тебя что?

— Карты, что же ещё. А какие не скажу. Червей вовсе нет.

— Таня?

Смотрю на него. Но тут же вспыхнув от цепкого взора, снова утыкаюсь в свои карты.

— У меня шестерка, — хватаю кружку со стола. Делаю щедрый глоток и чувствую как обжигает горло ещё не остывший чай. Твою ж ты! Так недолго и калекой стать от смущения.

— Отлично. Давай под меня.

Его фраза кажется мне двусмысленной. Какая же я пошлячка. Ай, ай, ай… Это просто ужасно.

— Угу, — кусаю губу и думаю чем же можно сходить.

Нервозность бьёт по пальцам, и они немного дрожат. Хочется выиграть его. А проще оставить в дураках, чтобы он увлекся игрой и перестал обжигать подобно острому перцу.

Выбираю восьмёрку крестей и кладу карту на стол.

— Отлично, у меня как раз есть это, — бросает валет крестей на мою карту.

— Держи-ка парень, русские на войне не сдаются, — Баба Зоя подкидывает ещё одну восьмёрку.

Демид кроет ее козырной картой и стопка улетает в «биту».

Пока Демид играет с Зоей Никитичной, я поднимаю кружку и на сей раз осторожно отпиваю чая. На тарелке аппетитно полеживают два бутерброда. Но есть в его присутствии мне неловко.

Пока размышляю над тем «есть или не есть» Демид «заваливает» свою бабушку, и Зоя Никитична ворчливо забирает кучку карт себе. Снова мой ход. Я кладу десятку вини на стол.

— Джингл белс, Джингл белс, Джингл ол ту вей — тихо поет Демид одновременно отбиваясь королем.