ГЛАВА 2

«Надо было его слушать! Слушать надо было и не спорить!» – стуча зубами, думала Тельга, пытаясь покрепче обхватить перемазанные грязью мокрые ноги с посиневшими от холода коленками. Одежда, пропитанная вонючей, перемешанной с глиной водой, противно липла к телу. В башмаках чавкала болотная жижа.

Но трястись ее заставлял не холод. И не утробные звуки, исходящие со дна болота, заставляли ее вздрагивать в ответ. И даже не непроницаемый туман, белым шевелящимся покрывалом висящий в воздухе, был причиной слез, без остановки катящихся по ее щекам. Широко раскрытыми глазами она искала в темноте горящие желтым светом глаза и смутные скользящие в тумане над самой водой хищные тени. Судорожно сглатывая, старалась задержать дыхание, чтобы убедиться, что не доносится до ее слуха глухое рычание или плеск воды, потревоженной когтистыми лапами.

До болот они с Вольцем добрались к самому закату. Алое солнце красило густую, стоящую между небольшими островками суши воду в черный цвет. Вокруг было спокойно – только болото иногда глухо ворчало где-то в своей глубине. Кое-где на островках виднелись иссохшие серые, словно покрытые въевшейся пылью, мертвые деревья .

– Если ты все еще не передумала, то давай проберемся вон на тот островок, – Вольц указал на достаточно большой пятачок сухой земли, с наваленными сухими ветвями, который кое-где покрывала живая трава.– Из веток сложим костер.

– Давай, – согласилась Тельга. – И прекрати меня уже спрашивать, не передумала ли я! Не передумала и не передумаю, понял? Что я, хуже Пфаля что-ли?

Вольц вздохнул.

Осторожно перешагивая, а кое-где и перепрыгивая мутную тягучую воду, они добрались до места. Вольц раскрыл сумку, которую принес с собой и расстелил на земле свернутое вдвое теплое покрывало.

– Ночью укрыться, если станет холодно, – пояснил он.

Затем он развел небольшой костер. Солнце уже ушло и вокруг быстро темнело. Устроившись поудобнее у огня, Тельга приготовилась провести самую интересную ночь в своей жизни.

И, разумеется, мгновенно уснула.

Разбудил ее звук тихого ворчания.

– Вольц, это у тебя живот урчит? – пошутила она, потянулась, зевнула и открыла глаза.

Толстяк стоял рядом, и при взгляде на него у самой Тельги неприятно стиснуло внутри.

Лицо его было серым. Не бледным, даже не белым – оно было такого цвета, какого не бывает вообще у тех, кто еще жив. Губы тряслись, зубы громко стучали. Втянув голову в плечи, он выпученными глазами смотрел вперед, словно пытался что-то разглядеть в тумане. Зрачки глаз расширились настолько, что они казались черными. Волосы на голове стояли дыбом. Из-под них по лицу градом катились крупные капли. От мокрой на спине и подмышками рубашки несло потом.

– Вольц, что такое?

И тут из тумана послышался этот звук. Глухое, злобное ворчание раздалось совсем близко, буквально в нескольких шагах. Ужас подбросил Тельгу в воздух, сорвал с места. Изо всех сил она вцепилась в Вольца, не обращая внимания на запах от рубашки. Тот тоже обхватил ее мертвой хваткой. Обоих била дрожь.

– Вольц, это… Что это такое? Это чоды?