И спасибо моим сотрудникам и друзьям, которые были рядом.
Во время кризиса разорились или поменяли владельцев практически все крупные девелоперы: «Миракс» Полонского, «Дон – строй», «ПИК», и даже «Галс – Девелопмент», где хозяином был олигарх Евгений Евтушенко, – отошел банку ВТБ. А я сохранил почти все свои активы. Почему? Стойкость характера. Хотя два года я не спал, я бился до последнего. Сохранил практически все, что у меня было.
Приближение следующего кризиса я почувствовал уже спинным мозгом, и в 2013 году (еще до украинских событий) я ушел из четырех банков, где у меня были долларовые кредиты, на тот момент в общей сумме 125 миллионов долларов. И получил рублевый кредит в «Банке Москвы». Последний из валютных кредитов мы закрыли в декабре 2013 года, а уже где-то с февраля-марта начались украинские события, начался новый кризис, но мы уже были к нему готовы. Нам удалось удержать практически всех арендаторов за счет снижения ставок, так что дела шли неплохо, но все равно не было средств, чтобы развиваться дальше. Нужна была какая-то новая свежая идея.
Периодически я отхожу от своего главного бизнеса (коммерческая недвижимость) и что-то придумываю креативное. Например, фуд-корт «Подсолнухи». Появилась эта идея благодаря совпадению нескольких факторов. Было падение спроса на мебель, а у меня был большой мебельный торговый центр. И я вспомнил, как еще семь – восемь лет назад обратил внимание в Лондоне на рынок, где вперемешку было все: и продукты, и еда, и алкоголь, и кафешки – в России я таких никогда не видел. А потом случайно попал на Даниловский рынок, и увидел, что это в принципе похожая идея. Я подумал, надо сделать что-то в таком роде, но более универсальное. На Даниловском, во-первых, нет алкоголя, а во-вторых, люди туда приходят только поесть, проводят там в среднем по 20–25 минут, и больше там делать нечего. А я захотел сделать такое пространство, где бы люди оставались подольше.
Ну и конечно, хотелось создать такое пространство, которое было бы комфортным для людей. Потому что Москва, какой бы красивой она ни была – это пока еще не город для людей. Вот идешь ты по улочке в Лондоне, даже не в центре, а где-нибудь на окраине, и там маленькие магазинчики, кафешки, ресторанчики. А идешь по Москве – проспект, деревья и на проспект выходят торцы пятиэтажек. Есть, конечно, и «европейские» улицы – Маросейка, Кузнецкий мост – но их не так уж и много для такого огромного города. И очень трудно в Москве найти 20–30 квадратных метров для аренды под маленькую точку. Поэтому фуд-корт – это завернутая в «улитку» имитация вот такой уютной «европейской» улицы с маленькими кафешками и магазинчиками, которых так не хватает в Москве.
Ну и поскольку я все-таки человек из шоу-бизнеса: певец, композитор, поэт (об этом еще расскажу подробнее), то решил построить многофункциональный концертный зал, в котором можно было бы делать выставки, презентации, корпоративы, семинары, концерты, фестивали. И вот такой зал совместил с фуд-кортом, впервые в мире кстати))) Это сейчас на каждом фуд-корте есть сцена.
Второй момент, который имел важное значение, это то, что на территории «Подсолнухов» я подарил шест соток государству, и на них построили станцию Московской кольцевой железной дороги. Потрясающий проект, который оживил много, скажем так, слегка депрессивных районов. Буквально десятки тысяч людей начали каждый день проходить мимо «Подсолнухов». И я подумал, что этот поток надо к нам заворачивать.
Первый проект будущего комплекса нарисовал я сам: внутри такой квадратно-гнездовой, похожий на то, что потом сделали в «Депо», снаружи деревянная отделка, как на Велозаводском рынке, все недорого, но симпатично. И тут один из известных клубных промоутеров знакомит меня с дизайнером, внучкой красного командира, и говорит: «Андрей, ну что ты нарисовал какую-то фигню, вот она тебе все сделает как надо. Она мне сделала много ночных клубов». И она рисует что-то такое невероятное: снаружи яркие цветные пятна, вообще красота, все стильно, современно. Я – в восхищении, говорю: да, строим по этому проекту. А когда мы закончили, я понял, что мы построили ночной клуб, которые она умела делать, а совсем не фуд-корт. Снаружи никакого намека на то, что здесь есть вкусная еда, внутри – тоже хаос. А переделывать уже поздно: наружный проект согласован с Москомархитектурой, на это ушел чуть не год, а внутри все конструкции сварены, все изменения внесены в БТИ и так далее. Это была первая серьезная ошибка. И вот сейчас мы добавляем внутри деревянную отделку, стараемся сделать пространство более теплым, более уютным, но исправить его кардинально – уже нельзя, планировку не переделаешь.
Третья ошибка, которую я допустил, связана с выбором арендаторов. Мы в общем профессиональные арендодатели, но всегда рассматривали арендаторов исключительно с точки зрения надежности – служба безопасности проверяет человека, и если он не жулик, не аферист, то добро пожаловать, готовы вам сдавать. А о том, что нам нужны люди не просто ответственные, а еще и те, которые понимают, что и зачем делают, мы не подумали. И мы посадили в «Подсолнухах» людей, не обладающих нужной компетенцией в сфере общественного питания, гастроэнтузиастов. Потом мы поняли эту ошибку и постепенно начали заменять арендаторов на более грамотных и опытных.
В дальнейшем «Подсолнухи» активно развивались: открылся рынок, детский центр. Концертная площадка была заполнена разными мероприятиями. Кстати, именно на концертной площадке в Подсолнухах я читал свои первые бизнес-лекции: очень удобная площадка, потрясающий звук, свет, большой экран. Я горжусь даже туалетами в «Подсолнухах»: таких веселых, ярких и креативных туалетов нет, наверное, больше нигде.
В 2021 году я продал торговый центр «Подсолнухи». Тогда такие площадки были очень востребованы у девелоперских компаний. Если вы помните, за счет льготной ипотеки был бешеный спрос на жилье.
Совсем недавно я стал членом Изборского клуба. Это серьезная организация, которую возглавляет Александр Андреевич Проханов, писатель, философ, мыслитель. Очень подружился с его первым заместителем Олегом Розановым. Недавно ездили в Крым, было большое собрание предпринимателей, была встреча с губернатором Севастополя Михаилом Владимировичем Развожаевым, был большой концерт. Вообще нужно почаще ездить в регионы.
В начале 2021 года я принимал участие в выборах в Совет предпринимателей Москвы. Очень интересная идея открытым голосованием в интернете создать этот Совет. Я набрал больше всех голосов, наверное за счет популярности в соцсетях. Совет создавал Штаб по защите бизнеса Москвы, который возглавляет мэр Москвы Сергей Семенович Собянин, а начальником управления Штаба работает Анатолий Мальцан, очень активный молодой человек. Думаю, у него есть большое будущее, уверен, что он когда-нибудь станет губернатором! Я, кстати, являюсь амбассадором этого Штаба. Принимаю активное участие в защите представителей малого и среднего бизнеса. Есть у нас и уполномоченный по защите прав предпринимателей в Москве Татьяна Минеева – она молодец, вокруг себя собирает предпринимателей, регулярно проводит мероприятия, я уверен, что такого нет ни в одном регионе, только у нас в Москве. Очень надеюсь, что освобождающееся место уполномоченного по защите прав предпринимателей России займет именно она.
Но мой самый любимый проект сейчас – это усадьба Гребнево. Это, конечно, не бизнес, слишком высокая цена реставрации (около 3 миллиардов рублей). Это то, что останется после меня. Я собираю старинные доспехи, оружие, живопись, скульптуру, и два года назад оказалось, что в моем старинном особняке закончилось место, где я мог бы разместить свои новые экспонаты. Так что я начал подумывать, не приобрести ли мне еще какой-нибудь старинный особняк. И случайно увидел в одной статье упоминание о том, что некий человек продает замок XVI века в Прибалтике и цена там была приемлемая, примерно 220 тысяч евро: огромный замок, 200 гектаров земли, молочная ферма. Правда, не очень удобное расположение – посередине между морем и аэропортом. 200 километров сюда, 200 туда, но все равно очень интересный вариант. Я уже собрался лететь, смотреть, скорее всего, покупать, и тут сотрудники моей службы безопасности говорят: «Андрей Аркадьевич, тут не все так просто». Оказалось, что нынешний владелец замка жил в Канаде и получил этот замок по реституции, что местным жителям страшно не понравилось. Причем настольно не понравилось, что каждый год они устраивают несколько поджогов. Я подумал, что если там еще и русский владелец появится, то будет совсем «весело».
Потом я обратил внимание, что во Франции и вообще в Европе продается огромное количество замков. Францию я люблю, привожу оттуда много антиквариата. Решил посмотреть, что там можно купить и нашел прекрасный замок: 30 километров, то есть всего полчаса от аэропорта Шарль де Голль, полчаса от Парижа, в отличной сохранности. Я даже отправил туда представителя своего, он посмотрел, сказал, что там все просто идеально, требуется только легкий косметический ремонт.
И тут случайно, как я думал тогда, мне попалось на глаза объявление о продаже на аукционе исторической усадьбы Гребнево. Узнал, кто продает, и поехал к Вадиму Соловьеву, руководителю распорядительной дирекции Минкульта России, который выступал в качестве продавца. Оказалось, что усадьба уже два года выставляется на аукционе, и до сих пор не было ни одного покупателя. Я говорю, что хочу там жить, а Вадим отвечает, что продавать мне не будет, потому что это место не для того, чтобы жить, там должен быть бизнес, и предлагает мне съездить и посмотреть. Я приезжаю и вижу здания в тяжелейшем состоянии – собственно, это не столько здание, сколько груда битого кирпича. Но зато вокруг – потрясающая природа, у этого места просто удивительная энергетика, да и история у усадьбы невероятная.
Первое упоминание о Гребнево – это начало XIV века. Именно тогда военачальник из Золотой орды мурза Чет привел своих воинов в Московское княжество. Иван Калита его хорошо встретил, у него были свои палаты в Кремле, он был пожалован усадьбой Гребнево, привел 30 тысяч воинов. Но однажды тяжело заболел, и ему во сне явились два христианских святых: предстоящий апостол Филипп и священномученик Ипатий Гангрский. Он выздоровел, а потом крестился и основал Ипатьевский монастырь. С именем мурзы Чета связано одно из первых поселений на территории Гребневской округи – село Четрековское. В 1380 году мимо Гребнево на Куликовскую битву и обратно шли войска Дмитрия Донского, их провожали и встречали чудотворной иконой Гребневской Божией матери. И Петр Фоменко, известный историк и математик, считает, что именно благодаря иконе Гребневской Божией матери мы одержали победу на Куликовской битве. Кстати, история иконы очень запутанная, сейчас мы ищем ее в хранилищах Третьяковской галереи, чтобы передать в один из Гребневских храмов. После Куликовской битвы она была поставлена в один из храмов Кремля, потом специально для нее в XVI веке был сооружен храм Китайгородской стены, а вот в 30-е годы XX века храм был снесен, и дальше история иконы неизвестна. Мы ее искали и в Третьяковской галерее, и в музее Рублева. Я уверен в том, что, когда мы ее найдем и поставим в храм икону Гребневской Божией матери в усадьбе Гребнево, вот с этого момента начнется возрождение России. Друзья, помогите мне найти эту икону.
Еще один владелец Гребневской усадьбы боярин Богдан Бельский, племянник Малюты Скуратова, по одной из исторических версий, задушил Ивана Грозного, играя с ним в шахматы. Он хотел стать царем, а выбрали Бориса Годунова, но при этом Борис Годунов был женат на сестре Богдана Бельского, так что тот все равно оказался близко к престолу. Еще один владелец Гребнево – вообще человек уникальный. Это князь Дмитрий Трубецкой, освободитель Москвы от поляков. Если вы удивитесь тому, что памятник поставили Кузьме Минину и Дмитрию Пожарскому, а Трубецкому – нет, то стоит вспомнить о том, что в нашей истории, к сожалению, часто бывало так, что подвиг совершал один, а ордена давали другим. Действительно, очень странно, что Александр I вычеркнул фигуру князя из памятника Минину и Пожарскому на Красной площади, так же как Прокопия Ляпунова и Ивана Заруцкого. Хотя именно они освободили Москву от поляков, а Минин и Пожарский с помощью Трубецкого, Ляпунова и Заруцкого только выгнали поляков из Кремля. Я даже хочу попросить жителей Щелково и Фрязино обратиться с письмом к нашему президенту для того, чтобы восстановить историческую справедливость и приварить фигуру князя Дмитрия Трубецкого к памятнику Минину и Пожарскому.
Вообще по владельцам усадьбы можно буквально изучать российскую историю. Например, граф Бибиков, соратник Суворова, по одной из легенд был главным участником подавления пугачевского бунта, и каторжане-бунтовщики работали в усадьбе и по его приказу выкопали большие барские пруды в форме буквы «Е» – в честь Екатерины Великой. Или Князь Дмитрий Голицын, основатель первого музея живописи в истории России. Или Иван Юрьевич Трубецкой, фельдмаршал, который попал в плен к шведам и провел там семнадцать лет. Его незаконный сын, Иван Иванович Бецкой, был отцом Екатерины Великой. В этом были уверены современники, он ехал во второй карете на свадьбе Екатерины с Петром III, она целовала ему руку при всех, при всех называла его папой. И вот сейчас мы в Британском музее и в Британской библиотеке ищем письмо Екатерины Великой Ивану Ивановичу, где она его прямо называет «отец». Ну и последний владелец усадьбы в царское время – троюродный брат Александра Грина, который сделал там санаторий.
Так что усадьба Гребнево невероятно меня заинтересовала, но я посмотрел, прикинул, понял какие огромные миллиарды надо вложить в восстановление и, честно говоря, испугался, не решился тогда на такой шаг. Прошел еще год. К тому моменту я уже понял, что если даже и куплю замок во Франции, то что там буду делать – непонятно. Ну заставлю его живописью, скульптурами, доспехами, а когда я буду в нем бывать? У меня в Москве дела с утра до ночи, я просто так туда-сюда ездить не имею никакой возможности. Но даже если я приеду туда на неделю, на две, что мне там делать? Я русский человек, я могу жить только в России, даже более того, только в Москве. И тут мне звонит руководитель комитета по культуре Московской областной думы Олег Рожнов и говорит: «Андрей, мы тут совещание проводим в усадьбе, приезжай» (кстати, Олег сейчас заместитель председателя Московской областной думы). Я приезжаю и вдруг понимаю, что мне безумно жаль эту усадьбу, что если я ее не куплю, то все – два – три года, и от нее даже камня не останется. Даже для себя неожиданно прямо на этом совещании говорю: «Я приму участие в аукционе». И покупаю усадьбу.