Я был творческим человеком и никогда не считал себя организатором. Но может, гены деда проявились. Когда я получил этот государственный заказ – нужно было образцы мебели согласовать и получить разрешение на ее выпуск, согласовать цены (они должны быть государственные), пройти проверку этих образцов. Этим занимался ВПКТИМ – проектный институт мебели, который входил в состав «Центромебели». И вот мы разработали все эти образцы, согласовали кучу бумаг, утвердили цены. Это еще полбеды. У меня к тому моменту уже было почти десять цехов и фабрик, и мне нужно выстроить структуру управления. Приезжал к знакомым директорам комбинатов и фабрик и просил рассказать, как у них выстроена работа. И они мне показывают: вот производственный отдел, вот отдел снабжения, вот экономический отдел. «А как они у тебя взаимодействуют?» – «Так, так и так». Но я выстроил свою схему, которая была более эффективной. Так что был создан с нуля большой коллектив сотрудников. Кстати, случайно, когда «Форбс» снимал со мной интервью, мы приехали в мой бизнес-центр «Ультрамарин» и случайно встретили там Юру Дьячкова. А Юра Дьячков работал у меня на распиловке ДСП. И он сказал ведущему: «Слушайте, я работал у Ковалева, Ковалев платил в десять раз больше, чем на ЗИЛе, я с ЗИЛа уволился и пришел работать к Ковалеву. Выполнял две нормы». Дружу с Юрой до сих пор!
В «Центромебели» я встретил хороших людей, у которых многому научился. Потрясающий руководитель – Алексей Григорьевич Митюков. Он ко мне очень хорошо относился, практически как к сыну. Заместитель гендиректора по экономике Николай Григорьевич Птушко, тоже невероятный человек. Анатолий Павлович Абаничев, заместитель по снабжению, который тоже мне помогал. Помню, у него был в служебной «Волге» телефон «Алтай», чтобы его генеральный мог в любой момент найти… Он мне один раз говорит: «Андрюха, забери у меня этот телефон, а то не могу расслабиться никогда. Попроси Митюкова, скажи, что тебе нужен». Ну я попросил, на мою «Волгу» его переставили. Вы не представляете, что такое было тогда – телефон в машине! Ну вот, например, познакомился я с девушкой, подвожу ее на своей «Волге», и она говорит: «Ой, мне нужно позвонить, скажи водителю, чтобы остановил у телефонного автомата». А я так гордо: «Зачем останавливаться? Вот телефон». И даю его. Это был шок. И конечно, производило впечатление.
Вообще работа в составе концерна «Центромебель» была очень интересной. С удовольствием вспоминаю крупные совещания руководителей мебельной промышленности, на которых я присутствовал, выступал.
Подружился я с двумя заместителями министра лесной промышленности СССР. Один из них, Всеволод Дмитриевич Соломонов – потрясающий человек. Пара случае из жизни. Прихожу к нему на встречу, обсудили у него в кабинете вопрос, он и говорит: «Андрей, пошли пообедаем». Приходим в столовую специальную для министра, заместителей министра, руководителей департаментов. Шницель куриный – четыре копейки, щи капустные – две копейки. Поели. Я достаю деньги, а Всеволод Дмитриевич останавливает: «Нет-нет, я заплачу. А вот когда в ресторан пойдем, заплатишь ты». Поход в ресторан было экстраординарным событием. Прежде чем пойти, разрешение в первом отделе получали. Такие были времена. Кстати, уже в девяностые Всеволода Дмитриевича, которому тогда было семьдесят пять лет, владельцы обанкроченного братвой лесопильного комбината в Красноярском крае уговорили поработать генеральным директором. Он разобрался с братвой, наладил выпуск продукции высочайшего качества и поставку ее на экспорт в Японию. «Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей». Еще я подружился с Николаем Акимовичем Медведевым, заместителем министра по экономике. Он был очень уважаемым человеком, говорил всегда очень-очень тихим голосом. Но его прекрасно слышали и беспрекословно выполняли все его требования.
Меня знали в отрасли уже как современного, прогрессивного руководителя. Вызвал меня к себе министр лесной промышленности Владимир Иванович Мельников и говорит: «Мы решили создать акционерное общество «Леспром»». Это по аналогии с «Газпромом». Тогда появилась мода преобразовывать министерства в акционерные общества. Говорит: «Предлагаю вам должность заместителя». Ну я, конечно, обрадовался. Нормальный человек должен сказать: «Мне надо сначала посоветоваться с семьей, подумать». А я говорю: «Я согласен». Проработало это, к сожалению, недолго, потому что в девяносто первом году произошла революция, всем известная, и все союзные органы были ликвидированы. Продержался только «Газпром».
В стране начались большие перемены. Приватизация, бандитизм, дикий рост цен. Конечно, я как человек, который уже разбирался в бизнесе, прекрасно понимал, что те реформы, которые делала команда Гайдара, ведут страну в пропасть. Эти псевдореформы делали теоретики, далекие от настоящего бизнеса и реальной экономики, по каким-то только им понятным шаблонам. В кабинет председателя Госкомимущества Анатолия Чубайса я попасть не мог, но у первого его заместителя, Петра Мостового, я был. У него над кабинетом висела табличка: «Забудь о холдинге, всяк сюда входящий». Потому что, естественно, все красные директора, как их тогда называли, хотели сохранить технологические цепочки. Вот, например, Министерство лесной промышленности Советского Союза. Это была самая большая лесопромышленная корпорация в мире. Кстати, неплохо управляемая. Я помню огромный зал с телетайпами (компьютеры еще были в диковинку). И министр к вечеру знал не только сколько тонн выпустило целлюлозно-бумажное предприятие, но и сколько леса заготовил каждый трактор на делянке. Да, конечно, не хватало дизайна, плоховато было с маркетингом. Но я считаю, что такие огромные корпорации нужно было акционировать целиком и привлекать уже западных инвесторов, которые помогли бы как раз улучшить управление, маркетинг и дизайн. Все крупные корпорации стремятся к объединению, фирмы сливаются, покупают другие фирмы – все крупнее и крупнее. Например, «Фейсбук» покупает «Инстаграм», «Ватсап», это закономерный процесс.
Я уверен, что нужно было приватизировать все маленькое (парикмахерские, магазинчики, мастерские), а крупную промышленность нужно было сохранить на первом этапе государственной собственности. ВВП в девяностые годы просто рухнул, народ резко обнищал, а цель любых реформ – это рост благосостояния граждан и рост ВВП. Если реформы правильные, ВВП растет, как он рос в начале двухтысячных годов. В результате этих псевдореформ практически полностью была уничтожена промышленность, построенная в СССР. Такой промышленности у нас уже не будет никогда.
Есть еще одна история. Александр Таранцев – очень известный тогда предприниматель, владелец компании «Русское золото» и огромного количества рынков, в том числе Митинского. Он открывал первый салон часов Фрэнка Мюллера. У них не было никакой проектной документации, они прислали мне фотографию салона в Швейцарии и сказали: «Сделай нам такой вот в этом помещении». А у меня был цех – группа элитной мебели. И говорю: «Ребят, надо сделать». Начинают они что-то там делать. Потом звонят: «Вы знаете, перенесли на месяц». Хорошо. У них какие-то другие же заказы есть. Потом звонят опять: «Слушай, еще на месяц перенесли». Ну а ребята, я так понимаю, расслабились. Вдруг звонят, через три дня приезжает Фрэнк Мюллер, все каналы центрального телевидения будут снимать торжественное открытие. Я звоню своим ребятам, и мне говорят: «А у нас ничего не готово». Кошмар! Это было в пятницу вечером, у всех выходные, никого не найти, вплоть до того, что пришлось из рук в руки, по объявлениям собирать людей. Но ничего, к вечеру уже собрали каких-то столяров, плотников, своих замов. Формируем группу, расставляем людей. Одна часть работает в цеху, занимается заготовками, кто-то собирает, кто-то готовит. Другая здесь уже монтирует то, что у них было сделано. Сам с ними вместе трое суток не спал, работал вместе со всеми. Только уже в конце я как инспектор мог позволить дошлифовывать. Но утром остается час до приезда телевидения. Все замы Таранцева смеются: «Да вы не успеете». Я говорю: «Все успеем, не переживайте». И действительно за час все готово, я надеваю костюм, галстук. В общем, все закончилось хорошо. Еще раз, друзья: запомните, аврал – это нормальное рабочее состояние предпринимателя в России.
В 1994 году повторяется история, вдруг вызывает меня к себе теперь уже председатель «Рослеспрома» Мирон Васильевич Тацун, фактически министр лесной промышленности, тогда уже, конечно, не СССР, а Российской Федерации. Поговорили мы с ним о положении дел в отрасли, а потом он говорит: «Андрей Аркадьевич, я вам предлагаю должность заместителя министра». Потом выяснилось, что он опросил десять человек, имеющих отношение к отрасли, узнал, кого бы они могли порекомендовать на эту должность. И девять из них ответили: «Андрей Ковалев». Вот так я стал государственным чиновником. Удостоверение за подписью Виктора Степановича Черномырдина сдавать не стал, сохранил на память. И полтора года полностью, на сто процентов, отдавал себя этой работе. Без ложной скромности скажу, что добился значительных успехов. Я отвечал за иностранные инвестиции, отношения с зарубежными партнерами и мебельную промышленность. Лично участвовал в создании «Росэкспортлеса». Дело в том, что в девяностые как-то «криво» приватизировали «Экспортлес», мы исправили эти недочеты и забрали в государственную собственность зарубежную сеть «Экспортлеса» – это фирмы, которые создавались в двадцатые и тридцатые в Англии, Германии, Франции и других странах. В первый же год существования «Росэкспортлеса» оборот составил более пятисот миллионов долларов. Это был колоссальный труд.
Еще одним своим достижением считаю создание «Роскомплектмебели» – благодаря этому объединению удалось организовать централизованную закупку импортных материалов для мебельного производства по ценам ниже рынка.
Мебельные предприятия раньше получали все импортные материалы по разнарядке от Госснаба СССР. Союз развалился, и они не знали, где покупать лаки, краски, компоненты пенополиуретана, ткани. Я вызвал к себе представителей крупных западных фирм. Договорились о том, что мы выкупаем весь объем и распределяем между предприятиями. Скидку нам дали 15 %. 5 % – на управление, а 10 % – это была льгота для предприятий. И все были довольны.
Ну и, конечно, самое мое большое достижение – подписание соглашения с «ЭКСИМбанком» (банк экспорта и импорта) США на 1,5 миллиарда долларов об инвестициях в лесную промышленность. Почти еженедельно встречался с Михаилом Михайловичем Касьяновым, в то время руководителем департамента Минфина (уже тогда я почувствовал, кстати, что он далеко пойдет), с Виктором Николаевичем Мельниковым, зампредом Центрального банка России, с Владимировым Викторовичем Косовым, первым замминистра экономики РФ. С представителями американского «ЭКСИМбанка» тоже очень плотно общался. Они оказались ценителями искусства, особенно оперы, и я устроил им посещение Большого театра. Причем не просто повел их слушать оперу, а договорился о том, чтобы нас пустили за кулисы, провели по гримеркам, по мастерским, по репетиционным залам. Они были в восторге. Ну а потом привез к себе на дачу, там мама их просто очаровала, пела вместе с ними арии из «Риголетто».
Два раза я тогда съездил в США, было много серьезных переговоров. Тогда я осознал, насколько важен для делового человека английский язык, и до сих пор жалею, что я его не выучил.
На всю жизнь я запомнил поездку во Францию – это было нечто. Я должен был сделать инспекцию нашей фирмы вместе с начальником главного управления Госкомимущества. Мирон Васильевич попросил меня организовать интересную поездку. Он сделал для нас много полезного, и нужно было дать ему возможность хорошо отдохнуть. Приехали с ним в аэропорт «Шереметьево-2», сдали паспорта на стойку. Кстати, ВИП тогда был только один. Начали мы с ним выпивать прямо в ВИПе, идем на паспортный контроль, мой паспорт есть, а его нет. А он, кстати, член Совета директоров «Шереметьево». Как он начал кричать, все перепугались, а оказалось, что его паспорт кто-то взял вместо своего и пошел гулять в дьюти-фри. Вот такой был тогда серьезный контроль))) Короче, недоразумение разрешилось, но в самолете мы еще накатили. Приземлились в Париже и директор нашей фирмы, конечно же, повел нас в ресторан. Еще добавили, и начальник говорит: «Поехали на Пляс Пигаль». Я говорю: «Нет, поехали в гостиницу, завтра нужно работать». Он говорит: «Тогда я поехал один». Думаю, куда я его такого отпущу… Поехали вместе. Он таксисту что-то говорит на французском, тот нас привозит в какой-то жуткий арабский район, забитый девушками легкого поведения кошмарного вида. Я говорю: «Давай лучше на Пляс Пигаль». Приехали мы на Пляс Пигаль, а там совсем нет того, чего он ожидал. Какие-то эротические представления, секс-шопы, и вот идем мы и стоит какая-то старушка… Он с ней поговорил на французском и мне говорит: «Пошли за ней». Идем по какому-то темному кривому переулку (думаю, точно по голове настучат). Заходим в публичный дом, нас встречает барышня лет шестидесяти с толстым слоем румян и пудры (оказывается, настоящие французские проститутки так и выглядят). Он говорит: «Это то, о чем я мечтал всю жизнь!» Тут я делаю силовой захват с удержанием, доставляю его в гостиницу. В общем, три дня мы спокойно поработали, я улетел, а он еще на неделю остался. Месяца через три директор французской фирмы приезжает в Москву на совещание и говорит мне: «Ну, Андрей Аркадьевич, эта неделя без вас была очень серьезной)))».
Помню и поездку в Брюссель на съезд производителей целлюлозно-бумажной продукции. Владельцы комбинатов – это олигархи, оборот тогда был сотни миллионов долларов у каждого. Меня встретил руководитель нашей английский фирмы, очень серьезный специалист. И вот пошли мы, после моего выступления на съезде, с олигархами посидеть в ресторане. А там есть в Брюсселе такая интересная улочка, где сплошь рыбные рестораны. Зашли в ресторан, а вся компания уже отдыхала в этом ресторане днем раньше. Заказали устриц, рыбы, краба… Хозяин ресторана лично открывает бутылку вина, он понимает, что компания серьезная, руководитель нашей английской фирмы берет пробку, нюхает и что-то говорит хозяину. Хозяин тоже нюхает, дальше огромные извинения и в подарок несколько бутылок вина. Определить, что вино испорчено, по запаху пробки может, конечно, только суперпрофессионал. Вот такие у нас в «Росэкспортлесе» и работали)))
Все поставленные мне задачи за полтора года я решил, и у Мирона Васильевича появилась идея отправить меня в США руководителем представительства министерства, чтобы продвигать в Америке нашу продукцию и следить за реализацией той самой программы с банком США на 1,5 миллиарда долларов. Я уже, честно говоря, думал уезжать. Люблю новые вызовы. Но мне мои друзья из «ЭКСИМбанка» говорят: «Андрей Аркадьевич, мы очень рады были бы, если бы вы к нам приехали, но скажем честно, что вам у нас будет скучно». И я не поехал.
Пока я работал на государственной службе, а загрузка была колоссальная, было некогда заниматься своим бизнесом, и бизнес накрылся медным тазом. И возвращаться мне пришлось к разбитому корыту. Вышел из операционки, как советуют инфоцыгане))) Не рекомендую повторять.
Интересно, что какое-то время у меня генеральным директором была моя секретарша, потому что уходя я назначил главного инженера, у него были проблемы со здоровьем, назначил еще одного заместителя. Тот просто не справился откровенно, и оказалось, что единственный человек, который знает все, – это мой секретарь, вот она и работала. Кстати, похожая история была и у Олега Дерипаски.
К тому моменту я уже знал, как работать с недвижимостью, был опыт строительства, ремонта цехов. Пока я был занят в министерстве, производство мебели резко упало, большой аппарат был уже не нужен, пришлось уволить людей, и освободились площади. Эти помещения я сдал под офисы, которые тогда были в большом дефиците. Два фирменных магазина планово-убыточных сдал в аренду, и так потихоньку удалось стабилизировать положение, начали появляться денежки. Так я нашел свое новое любимое дело – коммерческую недвижимость. В это же время я завершал проект жилого дома – это реконструкция здания на Новом Арбате, дом 20. После реконструкции я успешно продавал квартиры в этом доме и покупал тогда еще маленькие помещения на аукционе Москомимущества: 350 метров, 600 метров, 400 метров квадратных. Потом банк «СБС-Агро» олигарха Смоленского дал большой кредит Москомимуществу, а возвращал его за счет продажи различной недвижимости. И я брал в этом банке кредиты и покупал на аукционе разные объекты. В какой-то момент я накопил приличное количество денег и уже на свои средства купил на 2-й улице Машиностроения здание бывшего Института подшипниковой промышленности, всего около 6000 квадратных метров. Потом взял еще кредит, купил бывший завод «Спектр» по адресу Большая Семеновская, дом 10. Экономика была такая: я купил этот объект за 140 долларов за квадратный метр, в ремонт вложил 80 за метр, а сдавал по 400 за метр. Посчитайте окупаемость. Тогда никаких особо согласований не требовалось. Было очень легко заниматься реконструкцией и все оформлять. Надеюсь, такие хорошие времена еще вернутся.
Казалось бы, я уже окончательно вернулся в бизнес, но мой товарищ, заместитель руководителя аппарата правительства Алексей Анатольевич Прокопьев, уговорил меня вернуться на госслужбу. Его назначили первым министром по антимонопольной политике и поддержке предпринимателей РФ. Мы встретились с министром Ильей Артуровичем Южановым, он сказал мне: «Андрей Аркадьевич, понимаю, что ваш уровень – это мой заместитель, но такой вакансии сейчас нет. Поработайте пока начальником Главного управления кадров и территориальных органов». Тогда работа была серьезная. Мы принимали в свой состав ликвидированный Комитет по поддержке предпринимательства, который возглавляла Ирина Хакамада. Большего бардака в документах я не видел никогда. Много вопросов, которые нужно было решать: оптимизировать численность территориальных органов, налаживать их работу. До сих пор дружу со многими сотрудниками министерства.