– Я… Не знаю… Он был впереди, а потом… Я не видел его. Надо идти вперед. Тут недолго осталось…
В её глазах я читал горечь от понимания того, что я прав. Мы немного отдышались и поторопились двигаться дальше, подгоняемые далекими голосами позади. Пришлось сбавить темп, чтобы не заблудиться в кромешной тьме. Похоже, что на всем корабле электричество было только там, где жили горе-колонисты и в помещениях, отвечающих за поддержание стазис-камер.
Воздух изменился. Чем ближе мы были к выходу, тем отчетливее это понимали.
Я хорошо помнил, что неподалеку был стыковочный шлюз, через который можно было перебраться на обшивку Лэтцтера, а по ней попытаться спуститься на землю с высоты примерно двадцати метров. У нас на двоих были один только нож и фонарик, поэтому спуск обещал быть крайне тяжелым.
– Сюда! – я повернул за очередной угол и потянул за собой Сашу. Мы вошли в комнату подготовки. По обеим сторонам от входа в высоких углублениях висели целехонькие скафандры – единственное, что осталось на своих местах после жесткой посадки, подобно висельникам, которых, наверное, никогда уже не забыть. Разное оборудование, разбросанное и разбитое жестким ударом 20 лет назад, усеяло собой весь пол. Но самое важное ждало нас на противоположной стороне помещения – внутренний шлюз. Через три маленьких оконца пробивался мягкий свет, а это значило две вещи – во-первых, выход прямо перед нами, а во-вторых, внешний шлюз, служивший последним рубежом защиты от космического вакуума, был открыт.
– Осталось немного… – во рту пересохло, а голос казался сдавленным. – Нам очень пригодилось бы что-то, вроде веревки. Скорее всего мы на высоте не меньше 20 метров над землей.
– Ты как? – Саша обеспокоенно посмотрела на меня в лучах естественного света. – Уверен, что сможешь преодолеть спуск?
– Выбора нет. Я справлюсь. Найди, что-нибудь, а я открою дверь. Надеюсь, Артём тоже найдет выход…
Саша молча кивнула и стала потрошить полуразбитые ящики, а я стал ковыряться с панелью управления. Фонарик остался у неё, так что мне оставалось полагаться на ощущения и память. Последняя оставляла ощущение противоречивости и неполноты.
– Вот. Нашла тросы и даже карабины есть. Как у тебя продвигается?
Панель управления не пощадило время и, видимо, некоторое влияние близости с местным климатом – она пришла в негодность и не реагировала. Пришлось её снять и пытаться открыть самым грубым способом.
– Один момент… – я нащупал нужные мне провода и детали. – Осталось только… Готово!
Механизмы внутри стены завибрировали и пришли в движение, что-то тихонько запищало, скрипнуло и утихло. Круглая дверь шлюза дернулась, сбрасывая с себя пыль и медленно стала утопать в стене. Я сразу же почувствовал, как легкий теплый поток воздуха мягко коснулся кожи и одежды. Мы с Сашей одновременно сделали глубокий вдох и так же синхронно выдохнули – протяжно, будто смакуя свой первый выдох свежего воздуха на далекой планете.
Дверь открылась на четверть и сквозь слепящий свет, уже можно было разглядеть очертания ландшафта: раскинувшаяся почти до самого горизонта степь, так похожая на фотографии с Земли, что на мгновение возникло сомнение, правда ли мы на другой планете, лес на границе горизонта и причудливо светящиеся холмы.
– Как думаешь, за нами есть погоня? – поинтересовалась Саша. Судя по интонации, вопрос риторический, но я все равно ответил.
– Думаю, что если это так, то в наших интересах, чтобы нас догнали. В таком случае, люди увидят, что Мама и Константин врали. А это наша победа…
Шлюз приоткрылся почти на половину и намертво застрял. Мы пролезли через него и встали на краю стального обрыва, позволив себе несколько мгновений насладиться теплом местного светила.
– Марк, мы сделали это… – Саша взяла меня за руку и улыбнулась, как-то по-детски щурясь от яркой звезды.
Я крепко прижал её к себе.
– Да… Сделали… Осталось только спуститься на землю нашего нового дома.