– Рассказывай, Алекс, споить меня этим количеством пива тебе все равно не удастся.

Что правда, то правда, пьянеет Григорян только от запаха – от запаха машинного масла и горячего металла. По счастью, у меня не водится ни то, ни другое.

– Старик, мне нужна твоя научная консультация, плачу оставшимся пивом, идет?

Я ничем не рисковал – второй бочонок Григорян уже заметил и без него не уйдет:

– Идет! – Его здоровая нога одним точным движением отправила бочонок подальше от меня и поближе к себе. В том, что касается пива, Григорян не доверял никому.

– На самом деле, я хотел с тобой поболтать о Большой Стене.

Передо мной лежал образец целлюлозной продукции Григоряна – лист бумаги неопределенного цвета. На нем я и набросал картинку, которую мысленно рисовал себе уже четыре дня.

– Вот Стена, – я начертил линию, пересекающую весь лист, вот мы, а вот остальной мир. – Слова «МЫ» и «ОНИ» я начертил по сторонам от линии. – А теперь я тебе говорю, что минимум три человека оттуда попали к нам сюда, при этом Стена как стояла, так и стоит. Как, Григорян, скажи мне, как это может быть?

Кажется, я переусердствовал. Григорян решил, что я его подозреваю в диверсии. Попытавшись отодвинуться от меня и в то же время остаться рядом с пивом, он немного заикаясь залепетал:

– Ты-ты м-меня, почему спрашиваешь? Я в-в этом деле не участвовал… И вообще – я человек абсолютно непрактичный. А что-то я не припомню, чтобы ты интересовался теориями!

– Григорян, если ты мне не расскажешь хотя бы теорию, то до практики, я боюсь, дело просто не дойдет.

– Ну, теоретически всё просто. – Немного успокоившись, Григорян подвинул к себе лист бумаги. – Вариант первый: стена не так уж непроницаема и появился способ проникать за нее. Допустим, телепортация. Насколько я знаю, наши друзья с Лысой горы вполне могли бы проделать такой трюк, если не сейчас, то когда-нибудь. Вариант второй: те кто, как ты говоришь, проникли сюда, вовсе сюда не проникали, это просто обман. Ну, и, наконец, вариант третий: Стена действительно непроницаема. К нам действительно проникли с той стороны, но! Смотри – вот черта, которую ты нарисовал. Она же тебе не мешает рисовать и слева и справа от нее, ведь так?

– Так. Слава богу, еще не было рисунка, который мог бы мне чем-то помешать.

– А всё почему? – хороший вопрос, сейчас я на него возьму и отвечу… Нет, не буду, Григорян может обидеться.

– А потому, что нарисованная тобою черта существует лишь в двумерном пространстве листа, и ты абсолютно спокойно можешь оказаться по любую сторону от нее, воспользовавшись третьим измерениям.

– Григорян, предположим на секундочку, что я понял, о чем ты говоришь…Но при чем здесь наша Стена?

– А при том, что точно так же любой, кто обладает способностью перемещаться в четвертом измерении, может этой самой нашей Стены попросту не заметить…

«Вот так вот – Большую Стену – и не заметить!» – подумал я ошарашенно.

– …и оказаться здесь у нас с легкостью, впрочем, так же, как и в любом другом месте.

– Григорян, притормози, четвертое измерение – это как? Точнее, это что? С листиком бумаги все хорошо получается, а дальше я как-то теряю цепкость мысли.