«Что это такое?» — спросил он Прежнего.
«Понятия не имею. Никогда раньше не сталкивался», — отозвался тот с некоторым недоумением в голосе и тут же добавил: — «Ты, братец, поосторожней. Не угробь мое тело во второй раз».
Арон вполголоса велел Лоргану с подмастерьями оставаться на лестнице, а сам поднялся на тот этаж, от которого сильнее всего исходило ощущение
«Что находится внутри?» — спросил он Прежнего.
«Некоторые артефакты… Ну а еще я там немного экспериментировал».
Арон мысленно приказал двери открыться, и та с готовностью распахнулась. Внутри ощущение
«Какое же ты все-таки чудовище», — сказал он Прежнему. Тот, на удивление, промолчал.
Посреди лаборатории стоял еще один стол, длинный, широкий, плотно заставленный статуэтками, стопками книг, ящиками, шкатулками, кувшинами, как открытыми, так и плотно запечатанными, и многими другими предметами. Арон обошел стол и остановился возле небольшого сундучка, сделанного из тонких деревянных планок. Крышка у сундучка была открыта, а внутри него стояла пустая деревянная подставка. Ощущение
«Теперь хотя бы понятно, зачем это самое
Глава 2
Волна качнула судно, палуба накренилась, и Риен крепче вцепился в перила. К горлу подкатил ком — его желудок не одобрял морскую качку — но внизу, в каюте, было еще хуже. Тут он хотя бы мог дышать свежим воздухом и мог смотреть вдаль, на уже невидимый горный хребет — последнее напоминание о Террун.
Путешествие с Сэймином заняло куда дольше, чем тот первоначально обещал. Его Врата, тот черный портал, который переместил их от замка Тонгила в сердце Моргенских болот, по непонятной причине перестал работать, и до И-рут пришлось поначалу добираться пешком. Впрочем, в первом же поселении на их пути Сэймин украл лошадей, и движение ускорилось.
Похититель Риена больше не пытался надевать прежнюю маску скромного лекаря, однако вел себя неизменно вежливо и доброжелательно. От этой доброжелательности Риена уже начинало подташнивать, особенно от ласковой улыбки, с которой Сэймин каждый вечер давал ему отпить временного противоядия.
В провинции И-рут, в ее главном городе Гайфа, Сэймина, как оказалось, ждали. Ждал отряд молчаливых вооруженных людей, беспрекословно выполнявший все его распоряжения, и ждал большой, прекрасно оснащенный корабль с такой же молчаливой командой. Их голоса Риен слышал только когда они Сэймину о чем-то докладывали или отвечали на его вопросы. Между собой они почти не говорили, а Риена, поначалу пытавшегося с ними заговаривать, игнорировали полностью.
За время путешествия у Риена много раз возникало желание оставить Сэймину его драгоценный артефакт, а самому сбежать, но здравый смысл останавливал, предупреждая, что ничего не получится. Увы, но Риен не сомневался — он действительно носил в себе яд.
Чем ближе становился час, когда Сэймин обычно давал ему противоядие, тем хуже Риен себя чувствовал. Накатывали приступы слабости, от резких движений темнело в глазах, в висках будто стучали молотки. Но стоило принять противоядие, и в течение пары минут все отступало. Если же, по какой-то причине, Сэймин с противоядием задерживался, боль начинала выламывать суставы, скручивать в судорогах мышцы.
Магический Дар с детства защищает своего носителя. Риен не болел никогда в жизни, но теперь, за эти долгие недели пути, будто наверстывал все то, что доводилось испытывать обычным людям.
Кстати, о Даре — пока что Сэймин не подозревал о его наличии. Излишки Силы, которые постоянно скапливались в его эррэ, Риен, как и прежде, в замке, продолжал сбрасывать через воздушную стихию. Сэймин, не будучи Одаренным, не мог отличить обычный порыв ветра от порыва, вызванного магией.
После принятия противоядия Риен очень быстро засыпал и спал каждую ночь как убитый. Неудивительно — в первый же вечер Сэймин с велеречивыми извинениями сообщил, что в противоядие добавлено сильное снотворное, дабы избежать таких неприятных мер, как необходимость связывать пленника на ночь.