В тот день товарищу Мехлису с небольшой личной охраной удалось пробиться сквозь кольцо окружения. Он возглавил атаку, с помощью которой удалось прорвать вражескую оборону и пробиться к основным частям! продолжаю свой рассказ, потом произношу ещё слова: На войне бывает всякое! А чтобы окончательно вас убедить, хочу показать своё наградное оружие!
У вас наградное оружие? Покажите? произносит старший политрук, водружая себе на переносицу очки с протёртыми стёклами.
Пожалуйста, товарищ старший политрук! Вот, возьмите мой наган, достав револьвер из кабуры, передаю его в руки Гречихина, наблюдаю, как он подносит близко к глазам сам наган, затем, безмолвно шевеля губами, начинает изучать рукоятку с серебряной планкой, на которой выгравирована надпись.
Осмотрев и изучив мой заветный "наганыч", Гречихин возвращает оружие в мои руки. На лице политработника читаются растерянность и некоторое сомнение, но взяв себя в руки, он громко, чтобы слышали все, произносит:
Товарищи! Я хочу извиниться перед товарищем сержантом! Был не прав! потом дополняет свои извинения словами: У товарища Горского действительно наградное оружие за подписью товарища Мехлиса.
Старший политрук обводит своим взглядом притихших бойцов и отдаёт мне распоряжение:
Товарищ сержант, продолжайте проводить занятия! Вы обещали показать, как надо обращаться с винтовкой на огневом рубеже ...
После выяснения отношений продолжаю занятие. Рассказал присутствующим о недостатках винтовки, о том, как на морозе капризничает автоматика, что она разборчива к смазке, так же боится грязи и пыли. Особо пояснил следующий важный момент, от которого зависит жизнь стрелка на поле боя. Так прямо и сказал:
Ни для кого из нас не секрет, что самой идеальной для стрелка является возможность вести огонь на расстояниях от 100 до 200 метров до цели, когда можно разглядеть очертания головы и плеч вражеского солдата. На расстоянии ста метров и ближе отлично видны кисти рук и тип оружия врага, так же можно различить знаки различия на форме. Как показала практика... после этих слов делаю паузу и смотрю на реакцию старшего политрука, потом продолжаю рассказывать: На более дальних расстояниях нет смысла открывать огонь - только напрасно жечь патроны, которых в бою всегда много не бывает!
Раскрываю свой вещевой мешок, беру его за верхний открытый край и, перед тем как идти и расставлять "свои мишени", произношу: Сейчас я расставлю мишени и попробую их все поразить из данной "авоськи". Можете пожелать мне удачи... иду по тропинке к мишеням и на расстоянии 100 метров на ростовые мишенные щиты и щиты, имитирующие лежащие пулемётные расчёты, сверху ставлю пустые консервные банки или куски кирпичей. То же проделываю с такими же щитами-мишенями на расстоянии 200 метров, затем возвращаюсь на исходную огневую позицию. Для проверки винтовки снаряжаю магазин несколькими трассерами, затем три раза выстреливаю по мишени из положения стоя и убеждаюсь, что "авоська" отлично пристреляна. Одалживаю у одного из бойцов кусок бинта, с помощью которого скрепляю между собой два секторных магазина так, что патроны запасного магазина смотрят мне "под ноги", когда основной магазин, пополненный тремя обычными патронами до-полного, легонько клацнув защёлкой, легко входит в винтовку. Чтобы лишний раз не злить Гречихина, умалчиваю, что такой способ соединения двух магазинов подглядел у убитого финского солдата, присвоившего себе в качестве боевого трофея "СВТ", как и умалчиваю, что тот финн был парень совсем не промах, потому что для удобства стрельбы умудрился присобачить к винтовке сошки от ДП-27. Выхожу на огневой рубеж, снимаю винтовку с предохранителя, стою в полный рост и начинаю вести огонь...
Одиночными выстрелами на двухстах метрах сбиваю все банки с верха мишеней, затем быстро ложусь на землю, пальцами правой руки флажковый переводчик огня перевожу на автоматическую стрельбу и открываю огонь короткими очередями, причём после каждой очереди делаю боковые перекаты тела вправо, потом обратно влево. Мне удаётся поразить все мишени имитирующие пулемётчиков. Затем плюхаюсь на седалище, ноги широко врозь и опять сажу одиночными выстрелами по ростовым мишеням и сбиваю две из них.
Щёлк! Раздаётся характерный звук, дающий понять, что первый магазин пуст! В одно мгновенье с лёгкостью встаю на ноги и быстро меняю магазины местами, затем перевожу переводчик огня опять на автоматический огонь и бью двумя короткими очередями по двум ростовым мишеням, так же сбиваю кирпичи с мишеней, установленных на расстояние ста метров...
У меня всё получилось очень даже показательно! Результаты стрельбы явно впечатлили всех присутствующих! Один стрелок тридцатью патронами сумел сбить двадцать одну цель, а это почти два пехотных отделения! Все стоят и молчат…
Оружие осмотрено и поставлено на предохранитель! громко произношу обязательные слова и вешаю винтовку себе на плечо, поворачиваюсь лицом к лейтенанту и произношу: Товарищ политрук, сержант Горский стрельбу закончил! Разрешите покинуть огневую позицию?
Политрук Сороковин, ещё немного не отошедший от шумного грохота выстрелов, машет рукой, давая понять, мол, ладно тебе... хватит рапортовать... Звук выстрела из АВС сильно отличается от звука выстрела из Мосинской винтовки или карабина.
Признайся сержант, кто ты есть на самом деле? Давно не встречал таких умелых и знающих младших командиров! чуть слышно спрашивает подошедший капитан.
Скажете тоже, товарищ капитан! Просто у меня всегда всё получается. Люблю возиться с оружием. Имею знак I-ой ступени ГТО по стрельбе, отвечаю командиру.
А из "максима" также сможешь? неожиданно спрашивает капитан.
Из "максима"? переспрашиваю и тут же отвечаю: Матчасть не знаю, но могу вести прицельный огонь и не более.
"Ручник" тоже знаешь? звучит ещё один вопрос.