У вас, что совсем мозгов нет! Вы, что, совсем как в "Гитлерюгенде", на прогулку в лес собрались? Мало вы у меня вонючие сортиры чистили! Поймите - это война! Сейчас вы набили едой своё брюхо, а через час, не дай бог конечно, русская пуля или осколок пробьют ваши животы! Все наши уйдут вперёд, а вы останетесь лежать, пока санитары вас не подберут и не окажут первую помощь! Только возникает вопрос - когда и как быстро они вас найдут? На войне, как известно, сначала в тылах творится большая неразбериха. Войск и техники понагнали много, а где находится полевой госпиталь, понятия никто не имеет. Спросите любого из наших ветеранов, что самое главное при ранениях в живот? Главное чтобы живот был пустой - без еды, мочи и говна! Второе - дорога каждая минута, раненого надо как можно быстрее доставить в госпиталь, потом сразу же к мясникам на стол! Если потерять время, то содержимое вашей требухи на такой жаре быстро начнёт разлагаться и вонять! Шансов выжить не будет! Я доходчиво всё объяснил? Не слышу!
Так точно! Гер унтер-фельдфебель! Мы всё поняли! громко ответили оба молодых солдата.
А теперь, прочь с моих глаз! прогнал молодых недотёп Келлер и молча зашагал по пыльной дороге...
Командир взвода лейтенант Отто Рейн видел и слышал весь разговор, но предпочёл не вмешиваться, когда младший командир занимается воспитанием своих подчинённых.
Молодец этот унтер-фельдфебель Келлер! Отлично знает своё дело! Наши молодые слушают его поучения, раскрыв рот, впитывая его слова, словно губка воду подумал про себя офицер, шагая по дороге вблизи солдат отделения.
Неожиданно прозвучала команда, переданная десятком солдатских глоток, по цепочке:
Рота в цепь разомкнись! Дистанция между людьми пять метров! Вперёд марш!...
Офицер достал из полевой сумки карту местности и стал сверять маршрут, куда должен двигаться его взвод. Солдаты развернулись в длинную цепь, от жары почти все расстегнули воротнички кителей и до локтей закатали рукава, некоторые расстегнули ремешки стальных шлемов, кто-то завернул ремешки на завальцованные края выступающих козырьков, освободив натёртые жёсткой кожей подбородки. Особо смелые повязали на свои шеи пёстрые цветные косынки из шёлка и теперь радостно красуются перед своими товарищами. Несмотря на то, что лес был пустой и без признаков нахождения людей, ветераны шли, соблюдая все меры предосторожности, держа на взводе своё личное оружие, готовые в любой момент пустить его в ход. Когда вышли из леса на небольшой луг, напряжение спало, страх прошёл, солдаты осмотрелись, начали закуривать сигареты, посыпались солдатские остроты и шутки по поводу боеспособности большевицкой армии. Солнце взошло и уже припекает, на чистом небе нет ни единого облачка, не обсохшая от росы трава, местами своей высотой достигает более полуметра и бьётся о маршевые сапоги идущих солдат, которые по мере продвижения к деревне, непроизвольно стали сбиваться в небольшие разрозненные группки. Показались деревенские дома, но можно было разглядеть, что деревенские дома и колхозные постройки на восточной окраине деревни, той, что ближе к заставе, охвачены огнём и горят. Командир первого взвода разглядел в полевой бинокль, что пограничный пост, расположенный в бывшем польском фольварке, сильно пострадал от губительного огня дальнобойной артиллерии и налёта авиации, дворовые постройки тоже горят, на земле видны тела нескольких убитых русских солдат, чуть дальше у горящей постройки видны туши мёртвых лошадей. Сквозь линзы бинокля, взгляд лейтенанта упёрся в накренившийся флагшток одиноко стоящий посреди двора. Никого из живых людей разглядеть не удалось - все уцелевшие, видимо испугались и сбежали. Лейтенант распорядился, чтобы рота разделилась и солдаты взяли деревню с двух сторон в клещи. Одна группа движется по полю от опушки леса, другая должна проверяет деревню, проходит через луг и выходит к пограничному посту с другой стороны...
Парни, мне кажется, что сегодня нам действительно повезло - часть деревни горит, жители попрятались по погребам или в поле, от поста погранстражи остались развалины. А главное - они все сбежали! Мы вряд ли кого там найдём, разве что немного пожмём деревенских молодух! размечтался вслух кто-то из солдат.
Может русские спрятались в овраге или в канаве, которая ясно обозначена на карте в конце луга на краю деревне, и нас уже поджидают? рассуждал лейтенант Рейн в очередной раз заглядывая в свою карту.
Мне нравится такая прогулка! Лето, солнце, тишина! Сеном пахнет. Рожь у них уродилась и скоро уже дойдёт. Видна пашня, огороды. Совсем как дома на ферме....
Молоко, яйца, сало и хлеб - все можно раздобыть в пустой деревне!
Нам даже не придётся стрелять! А вечером устроим знатный пир и закрутим с местными крестьянками... Мне кто-то сказал, что у русских принято это делать на сеновале...
Дитрих, Штольц! Заткнитесь оба и лучше смотрите себе под ноги. А то ещё чего доброго, ха-ха, вляпаетесь в коровьи мины...
Засранцы! Русского солдата ещё толком не видели, а уже захотели отыметь их фрау! Мало им польских шлюх! Не боитесь подхватить французскую болезнь? А, герои любовники?! Пару часов назад вам ясно было сказано, что наш доблестный Вермахт с мирным населением не воюет! с такими разговорами и мечтами солдаты роты шли проверять деревню.
Внезапно посреди поля остановился солдат с ящиком радиостанции за спиной, а другой с наушниками на голове, громко произнёс:
Господин лейтенант, командир роты вышел на связь! Что ему ответить?
Ленц, передайте, что пока всё идёт по плану и мы на подходе к деревне. Графский фольварк сильно разбит, вижу, как горят постройки. Русских солдат нигде не наблюдаю! близко подойдя к радиостанции, отдал распоряжение связисту командир третьего взвода.
Гауптман Гоффман остался с отделением управления, боепитания, миномётным и хозяйственниками на выходе из леса, предпочитая находиться в тени листьев большого ветвистого дуба, а не жарится на солнце. Он благоразумно принял решение, что для подобной прогулки есть командиры взводов, которые прекрасно справятся с поставленной задачей и, в случае необходимости, под их контролем солдаты зачистят деревню и примут надлежащие меры при встрече с небольшой группой недобитых "иванов".
Для подстраховки Гоффман приказал миномётчикам занять и приготовить позиции для трёх 50мм ротных миномётов на краю леса перед заросшим травой полем, чтобы при случае можно было миномётным огнём поддержать солдат роты.