Сегодня в министерском кабинете по-праздничному было многолюдно, новый хозяин заметно выделялся на фоне свиты чиновников различных чинов и рангов, с интересом разглядывающих русских дипломатов. Иоахим фон Риббентроп, любящий муж и отец, был выходцем из старинного прусского рода потомственных военных, прекрасно образованный бывший офицер и торговец свободно владел несколькими иностранными языками. Этот человек подолгу жил за границей, неплохо разбирался в искусстве и музыке, сейчас вальяжно сидел за письменным столом, взглядом аристократа рассматривал вошедших. Надо сказать, что в этот ночной час пожилой красавец блондин с правильными чертами загорелого лица, будучи вторым человеком в Германии, сидел на своём рабочем месте, заметно нервничая, готовился к встрече и последующему непростому разговору с советским послом.
Рейхсминистр, всегда спокойный и невозмутимый, оставался невозмутимым даже тогда, когда в конце лета 1939 года прилетал в Москву на встречу в Кремле.
В тот день его личный "Юнкерс-52" по ошибке был обстрелян и едва не сбит русскими зенитными орудиями, и только благодаря мастерству пилотов делегация благополучно приземлилась на одном из московских аэродромов. Несколько минут назад глава всей дипломатии Рейха позволил себе сесть за свой письменный стол-бюро и немного перевести дух, а до этого он долго расхаживал по натёртому паркету просторного кабинета и, поглядывая на старинные часы, несколько раз пытался проговорить речь, которую он должен произнести советскому послу.
Пожилой дипломат заметно нервничал и поэтому постоянно сбивался или путал слова, которые должен озвучить этим русским от лица самого Рейхсканцлера. По личной просьбе Фюрера ему надо было уложиться по времени в пятнадцать-двадцать минут, так чтобы весь политес занял не более получаса. Несколько раз Рейхсминистр отвлекался от своего занятия, подходил к одному из шкафов, внутри которого был встроен небольшой бар, открывал красивую дверку и... После третьей такой "лечебной процедуры" несколько приободренный граф, говоря нарочито громким голосом, чтобы слышали окружающие чиновники из свиты, произносит:
Фюрер всегда прав! Нам ещё вчера надо было напасть на Россию, так как любое промедление смерти подобно! Эти русские не сегодня, завтра сами точно бы на нас напали. Теперь у них ничего не получится!
Служащие министерства, присутствовавшие в кабинете, стояли молча, предпочитая в столь ответственный для Германии момент не мешать своему шефу...
Деканозов и Бережков переступили порог кабинета и уверенно направились к середине зала, фон Риббентроп поднялся из-за стола-бюро и направился им навстречу, причём Бережкову показалось, что граф, мягко говоря, немного не трезв и не совсем твёрдо стоит на ногах. Примерно на середине зала дипломаты обоих держав остановились для приветственного рукопожатия и, протягивая друг другу руки, поздоровались. На правах хозяина кабинета Рейхсминистр изящным жестом руки, сопровождая его лёгким наклоном головы, пригласил Посла СССР пройти к круглому переговорному столу и разместиться в креслах, стоящих рядом. Риббентроп и Деканозов в сопровождении помошников вместе прошли и сели в кресла. Валентин Бережков уже приготовился переводить слова Рейхсминистра, за спиной которого стояли трое служащих его МИДа - Шмидт, Штрак и Зоммер. Доктор права Пауль Шмидт, имеющий дипломатический чин равноценный званию полковника, тоже приготовился исполнять роль переводчика. Глава МИД был одет в мундир дипломатического ведомства, чёрный галстук немного съехал на сторону, на левом рукаве форменного кителя горит золотым шитьём имперский орёл, в обрамлении венка из дубовых листьев парящий над земным шаром. На груди - сияет золотом партийный значок, Железный Крест I-го класса, знак за ранения в Первой мировой войне в бронзе. Награды на кителе расположены в том же порядке, как носит такие же награды сам Фюрер.
Владимир Деканозов раскрыл папку с текстом Ноты Правительства СССР и уже приготовился начать разговор, но Риббентроп решительно взял инициативу в свои руки, не дав советскому послу сказать ни слова, всем своим видом давая понять, что сейчас говорить будет он. Старый дипломат твёрдо произносит: Извините, но мы здесь сейчас собрались совершенно по другому поводу! Прошу ВАС помолчать и внимательно выслушать меня!
Бережков точно перевёл первые слова графа и продолжил переводить: Господин посол! Я сейчас кратко зачитаю ВАМ содержание меморандума, который подписал Великий Германский Рейхсканцлер Адольф Гитлер! громко произносит фон Риббентроп и его слова, усиленные великолепной акустикой высоких потолков, были услышаны даже чиновниками министерства, стоящими в другом конце министерского кабинета. В конце вступительной речи Бережков переводит: После полного прочтения я вручу вам полный текст этого документа.
Далее граф начинает перечислять разные пункты меморандума, временами путая слова и сбиваясь. Невероятно, но в пунктах германского меморандума было собрано всё, что было отражено в ноте Правительства СССР, а именно:
-нарушение пунктов договора о дружбе и сотрудничестве,
-вторжение советских самолётов в воздушное пространство сопредельного государства,
-концентрация советских дивизий на границе,
-описание ряда пограничных инцидентов, в ходе которых бесследно пропадали военнослужащие Вермахта,
-и другие действия, направленные против Германии.
Особо был выделен пункт, в котором прозвучало недовольство Правительством СССР после заключения Пакта с Югославией.
Едва Бережков перевёл первые предложения меморандума о пограничных инцидентах, как Деканозов не смог сдержаться: Липа! Полная липа! он подаёт знак рукой, пытаясь остановить говорившего графа, затем негромко произносит: Хватит, нэ надо больше переводить эту чушь!
Но протокол есть протокол - доктор Шмидт взял у Риббентропа папку меморандума и продолжил громко зачитывать текст:
Враждебная позиция Правительства СССР по отношению к Германии, Пакт, заключённый с Югославией, наглядное тому подтверждение и одновременно очевидная серьёзная угроза, которую представляет концентрация советских войск на границе, готовых в любую минуту ударить, словно нож в спину, вынуждают принять Рейхсканцлера Адольфа Гитлера ответные военные контрмеры. Сегодня утром германские войска перешли границу СССР.
Шмидт зачитал все пункты Меморандума, затем отошёл немного в сторону и стал смотреть на русских дипломатов, ожидая развязки. Граф фон Риббентроп, сверкая стёклами пенсне, поднялся из-за стола, поправил одежду, словно солдат на плацу принял строевую стойку, принял от Шмидта папку с документом и передал в руки Деканозова полный текст документа.