Медленно-медленно Джордж Бэрон перемещается, поворачивается. Теперь он стоит, полностью развернувшись лицом и всем телом ко мне. Ноги его по-прежнему в воде. Ее поток уносит прочь обесцвеченные клочья, смытые с лезвия ножа, а брючины моего противника промокли, с них капает.

– Ты спустился сюда только для того, чтобы смыть все это или же чтобы дать мне шанс уехать? – интересуюсь я.

– Никуда ты не уедешь, – отвечает он. – Я вывинтил свечи в твоей машине.

– Я мог бы убежать.

– Далеко бы ты не убежал.

– Там есть еще и твой фургон.

– Ага, – говорит он и достает ключи из кармана. Издевательски трясет ими в воздухе. – Вот так ты бы уехал.

И тут, разом, мне открывается вся полнота его намерений. Она жгучим валом поднимается снизу, от ног. Я начинаю дрожать и не могу остановиться, хоть и пытаюсь. Преследователь видит это. И снова улыбается своей не-улыбкой.

Он вытаскивает одну ногу из воды и ставит ее на берег.

– Откуда у тебя фургон? И почему именно фургон? – спрашиваю я, сознавая, что сейчас лучше говорить хоть что-нибудь, чем молчать.

– Чтобы увезти ваши трупы.

– А я-то думал, что это идеальное местечко, чтобы прямо здесь спрятать парочку трупов.

– Погребение – не тот способ, который мне требуется, – говорит Бэрон, качая головой, как будто разочарованный и недовольный тем, что люди совершают такую ошибку. – И знаешь, что еще? Мне здесь не нравится.

Преследователь переносит на берег и вторую ногу и выпрямляется. Тут я впервые замечаю кровь у него на пиджаке. Не капли крови, брызнувшие на него, когда он порезал О’Брайен – хотя их тоже очень много на его одежде, – а кровь из жуткой раны у него на боку, прямо над бедром. Овальное кровавое пятно, расползающееся по ткани.

Он прослеживает мой взгляд. Кивает на эту дыру у себя в теле, словно это ничтожная проблема, которой он может заняться и позже. Например, воспользоваться услугами химчистки: там с ней моментально разделаются.

– Твоя подруга здорово сопротивлялась, хотя и больная, – поясняет он.

– Тебе нравится убивать женщин?

– Дело вовсе не в том, что мне нравится и что не нравится.

– Твои наниматели, – говорю я, – чего они боятся?

– Им не нужно оправдывать передо мной свои решения.