Волосы на голове Преследователя сочатся кровью, оставляя на простыне мокрое пятно вокруг его головы.
Охотничий нож, полированный и сухой, валяется на подушке, куда он упал.
О’Брайен стоит позади него, прижав к отощавшим, похожим на спички ногам керамическую крышку от бачка унитаза. По краю этой крышки полумесяцем расплылась кровь.
Я встречаюсь с подругой взглядом, но она меня не видит. Она слишком занята тем, что пытается снова поднять свое тяжелое «оружие», раздвигая при этом пошире ноги Преследователя, чтобы подойти поближе и еще раз с силой опустить крышку на его череп.
Вес крышки тащит Элейн за собой. И она долго лежит на спине Преследователя, словно уснула, делая ему массаж. Потом она со свистом всасывает в себя воздух. И начинает махать руками, пока я не догадываюсь, что следует помочь ей подняться.
Я поднимаю свою коллегу, мы вместе отваливаемся к стене и сползаем на пол. Смотрим на тело, ожидая, что оно зашевелится. Но оно не двигается.
– Можешь донести меня до машины? – шепчет О’Брайен прямо мне в ухо.
– Конечно.
В комнате тихо. Этакая зияющая тишина, разверзшаяся после того, как внезапно прекратился шум. Хотя, по правде говоря, все события последних секунд происходили почти в тишине. Дикий танец теней, шепотов, шорохов и вздохов.
– Дэвид?
– Да-да?
–
Глава 19
Ночью мы спим по очереди. Один дремлет, другой ведет машину. Потом меняемся. Теплый воздух с Мексиканского залива вливается в окна. Мы не разговариваем, во всяком случае, сначала. Шины тихо шуршат, словно что-то напевают, пытаясь вспомнить какую-то забытую мелодию.
– Это был он, не так ли? – в конце концов спрашивает О’Брайен.
– Да.
– Он вполне мог тебя убить.
– И тебя тоже, после того как прикончил бы меня.
– Так что же, может, нам провести свое собственное судебное заседание прямо здесь и сейчас и признать это законной самообороной?
– Не нужен нам никакой суд.