— Х-хорошо.
Нужную комнатку я нашел далеко не сразу, хотя Гэн мне ее еще в прошлый раз показывал. Фух! Еле дотерпел! Когда я подошел к рукомойнику и посмотрел в висевшее над ним круглое зеркало, то вдруг впервые заметил, что на лице у меня растут волосы. Ого! Да мне уже бриться пора! Я еще долго рассматривал себя в зеркале, так долго, что у меня перед глазами зарябило. Оладка перепеченая! Мое лицо исчезло! И вместо него появилась знакомая фиолетово-золотая драконья морда.
— Сэй! — Я так обрадовался, что чуть зеркало со стены не снес.
— Мар! Это ты? Ты какой-то не такой… Взрослый что ли… Тыблоки часто ешь, да? Вот и вырос. Я всегда говорю, что хорошие тыблоки…
— Сэй, — перебил я его. Если уж он завел разговор о яблоках, то сам не остановится. — Как там мама?
— О! Точно! Мамка твоя! Она просила сказать, что ей сон нехороший приснился. Будто тебя отравить хотят. Или заколдовать… Я не запомнил.
— Уже заколдовали, — тихонько пробурчал я.
— А? Ты что сказал? Я не расслышал.
— Ничего. Что еще сказала мама?
— Что еще?.. Точно! Она сказала, чтоб ты остерегался человека с длинными светлыми волосами. Он тебе зла желает. Это ей тоже приснилось.
Длинные светлые волосы, значит… У отца Триссы черные — не подходит.
— Сэй, а почему у тебя за спиной дерево с желтыми листьями? У вас все деревья такие?
— А? — он обернулся. — Не. Осень тут у нас.
— Осень? У вас осенью деревья желтые?
— Ну да. — Дракон выглядел очень удивленным. — А еще красные, коричневые и оранжевые. А потом листья вообще опадают. А у вас не так?
— Не так…
Я вдруг вспомнил четыре картины, что висели в ученической, в которой меня запирал Норвус, бывший и всеми забытый смотритель Школы. На них было нарисовано одно и то же: лес, но на каждой он был сам не похож на себя: то желто-красный, то зеленый, то покрытый чем-то белым, то с малюсенькими зелеными листочками.
— Сэй, а бывает у вас, что все кругом белое-белое?
— Ты про снег что ли? Ну да, бывает. Зимой.
— Снег… — я попробовал на язык новое слово. — Снег… А какой он?