Хотелось ответить, что еще утро. Раннее и отнюдь не доброе. Да и разговаривать с мужчиной, который бросил свою дочь на шесть долгих лет не было ни малейшего желания. Я хотела сбежать в учебный корпус, где в задней части шел ремонт, чтобы спрятаться там и поплакать. Но наивно полагала, что у меня будет для этого время.

— Здравствуйте, Иосиф Давыдович, — натянув улыбку, произнесла, глядя на директора. — А я думала, вы со мной олимпиаду обсудить решили.

— Увы, — развел руками мужчина. — Я погуляю, часок.

Отец, который так и продолжал стоять с протянутой мне рукой, быстро схватил мою, и буквально затащил в кабинет, столь любезно предоставленный директором.

— Как поживаете, Андрей Евгеньевич? — вырвала свою руку и отошла к окну.

— Ты в праве меня ненавидеть, Рита, — начал отец, но я его перебила.

— Ну, что вы, здесь из меня сделали человека, — повторила его же слова, произнесенные напоследок. — К чему этот визит вежливости? Неужели надоело платить за эту школу? Мне кажется, в канун моего совершеннолетия детдом — уже не актуальная угроза.

— Зачем ты так? — угрюмо спросил мужчина. — Я знаю всю твою боль. Моя была не меньше. Только разница в том…

— Вот именно! Разница в том, что мне только исполнилось одиннадцать! А вам — без малого сорок, Андрей Евгеньевич.

Ненадолго повисла гнетущая тишина. Я слушала свое разогнавшееся из-за нахлынувших эмоций сердечко, тихо ненавидела отца за эти чувства, которые простимулировал его приезд, за вновь пробудившиеся воспоминания. Тихие, почти бесшумные шаги, явственно говорили о приближении ко мне мужчины.

— Маргаритка моя, — тихо произнес папа, возвращая меня лет на шесть назад в прошлое. — Я не мог поступить иначе. Потому что… Ты не просто стала очень похожа на маму. Ты и такая же чистая, как она. Я так боялся, что тебя у меня заберут, что не нашел способа лучше, чтобы защитить тебя.

— Защитить?! — резко развернулась к отцу, который стоял ко мне почти вплотную и со злостью выплюнула. — Ты сейчас серьезно?! Выкинуть ребенка из собственного дома и запереть невесть где — это защита?! С каких пор? Может, у тебя уже началась деменция? Или еще что по-хуже?

— Девочка моя, — опустил сильные руки мне на плечи и ласково произнес. — Меня обвинили в гибели наших родных. Почти шесть лет длилось это дело.

Что?! Мама с Костиком ведь погибли в автокатастрофе…

Отшатнулась от отца, словно он меня ударил, хотя, в нашей семье такое не практиковалось никогда. Зато это упущение вдоволь наверстали в здешней школе. Я даже не помню, чтобы брата за его проделки как-то наказывали. У нас была обычная семья, со средним достатком, хотя, папа нередко брался за всякие подработки. Мама вела быт и растила нас. Казалось, это та самая история, где все любят друг друга, заботятся, ценят…

— Я приехал за тобой, ты нужна мне, Маргаритка, — с грустью в голосе пробормотал отец. — Я понимаю, как это все выглядит, и ты, должно быть, ненавидишь меня…

— Понимаешь?! — вскрикнула, перебив мужчину. — Ты просто бросил меня! Маленькую, беззащитную девочку, которая потеряла гораздо больше, чем ты! Думаешь, эта “идеальная” школа взрастила меня для того, чтобы я скрасила твою старость? Накось, выкуси, папочка!

Лицо папы исказила гримаса боли и отчаяния, мне даже на секунду стало его жаль. Однако, моими эмоциями быстро завладела острая обида, которая не могла сосуществовать еще с чем-то на пару. Ведь это несправедливо — столько лет игнорировать дочь, а потом заявляться сюда, и…

— Ты в любом случае поедешь домой, дорогая, — бесцветным голосом бросил отец, проходя мимо меня ближе к окну. Я обернулась и посмотрела на напряженную спину, некогда едва ли не самого дорого мне человека. Пожалуй, он, все же, изменился — шире стал, накаченнее. Выглядит, словно стена, за которой тепло, уютно и безопасно. Только я знала, что это не так. По крайней мере, не для меня такие плюшки.

Тем не менее, ни обиды, ни злости, ни даже элементарных сил, чтобы спорить, у меня уже не было, — хотелось опуститься на ковролин, свернуться калачиком, закрыть глаза и проснуться… лет шесть назад. А лучше — семь. Там, где у маленькой Маргаритки была любящая семья, заботливые родные, уютная комната с котятами на розовых обоях… А еще — возможность наблюдать, и, даже иногда поговорить с самым прекрасным мальчиком на свете — Максом. Не раз, и даже не два, за то время, как отец запер меня в этой школе, мне снился друг моего брата и его коронное “Прищепка”.