Книги

Да вспомнятся мои грехи

22
18
20
22
24
26
28
30

 До середины 223 года я был оператором 2–го класса. Затем – стажировка на премьер–оператора: первая калька личности. Я воплотился в Меркурио де Фоллетте, уполномоченного кредит–союза на Мундо и Лагардо, подозреваемого в нарушении статьи третьей…

 Он был виновен? Прошу вас.

 Конечно, виновен, но мы хотели выяснить, кто еще замешан в деле, и обнаружилось, что вся его так называемая «семья»…

 Пропустим. Возраст 26 лет. Прошу вас.

 Третье задание в качестве премьер–оператора. В тот год я впервые убил человека. В каком–то смысле это была самооборона. В каком–то смысле… Я полностью находился в его власти. Если бы он только знал об этом… Мне пришлось убить его, иначе он убил бы меня… Так что в каком–то смысле это была самооборона…

 Сизигий.

 …в каком–то смысле это была…

 Трубкозуб, сатанизм.

 …самооборона…

 Герундий. Теперь спать.

 1

 В искусственной гравитации все дороги вели вверх. Доктор философии Айзек Кроуэлл остановился, чтобы отдышаться, откинул со лба влажные волосы и постучался в каюту психиатра. Дверь скользнула в сторону.

 – А–а, доктор Кроуэлл.

 Человек за столом был столь же худ, насколько Кроуэлл тучен.

 – Проходите, пожалуйста, садитесь.

 – Благодарю. – Кроуэлл опустился в самое прочное на вид кресло. – Вы… э… вы хотели…

 – Да.

 Психиатр подался вперед и отчетливо проговорил:

 – Сизигий. Трубкозуб, сатанизм. Герундий.

 Кроуэлл медленно закрыл и открыл глаза. Потом перевел взгляд на свой объемистый живот и в изумлении покачал головой. Он обхватил большим и указательным пальцами жирную складку и сдавил.