Глава 5

Знаете это чувство, когда мир будто рушится вокруг тебя? Осыпается на мелкие кусочки, а ты стоишь, приклеенная к полу, и не можешь пошевелить даже пальцем? Когда в ушах гудит, сердце бьется через раз, а глаза словно стекленеют? Знаете? Тогда вам примерно понятно, что творилось со мной в ту секунду.

Мой мозг до последнего отказывался верить, что Серкан, этот скользкий смазливый тип, может быть владельцем отеля. Ну, или сыном владельца, — от таких нюансов мне уже было как-то ни горячо, ни холодно.

Я не могла смириться. Просто физически не могла принять тот факт, что моя судьба в руках одного человека, и это именно тот человек, которого я ненавижу. Причем, взаимно. О, как же он, наверное, злорадствовал в глубине души! Хотя… Почему в глубине? Он и не пытался скрывать, сколько наслаждения ему доставляет вся эта ситуация. И я бы с радостью подпортила ему удовольствие! Ответила что-нибудь резкое, гордо ушла, не позволив над собой издеваться. Но была одна маленькая проблема: идти мне было некуда.

Медленно выдохнув, я постаралась успокоиться. Это было непросто: кофейные глаза прожигали меня насквозь. Он явно не собирался облегчать мне выбор, напротив, пил мои мучения, смакуя каждую каплю. Ладно, Серкан. Пей. Не захлебнись только!

Итак, что я имела в сухом остатке. Мне нужны были деньги и, как следствие, работа. Само собой, рынок труда в Турции не ограничивался отелем «Султан СПА Резорт». В курортной зоне полно магазинов, крошечных турфирм, которые предлагают экскурсии, рынков… Словом, шансы найти хоть какой-то приработок за пределами гостиницы у меня были. Вопрос в другом: что именно это будет за приработок? Чужая страна, а у меня — ни гарантий, ни документов. Не хочу показаться параноиком, но я ведь могла попасть и в ситуацию куда хуже! Мало ли этих историй про секс-рабынь и эскортниц! А если у меня отберут последнее — чемодан и телефон? А если я проработаю неделю, но не получу за это и лиры? Лучшей жертвы для всяких недобросовестных граждан, чем я, трудно было придумать! Отель давал хоть какую-то гарантию безопасности. Опять же, крышу над головой и еду, — а это уже не мало. Да и работа в магазинчике сумок была мне, определенно, по нраву. Это, знаете, не мешки с углем ворочать! И не полы мыть в общественных туалетах!

Каким бы мерзавцем ни был Серкан, кидать меня на деньги ему нет никакого резона. Если я все-таки не сошла с ума, и все это правда, он богат. Ну, отожмет он у туристки сотню баксов. А толку? Нет, его явно прельщало другое — месть. Обиженный мальчик хотел получить сатисфакцию. Я задела его за живое, отказалась прыгать в его постель по щелчку пальцев, и теперь он жаждет меня унизить. И что мне, жалко, что ли? Не такая уж я и гордая. Пусть поглумится, если ему станет от этого легче жить! В конце концов, что он может от меня потребовать? Секс? Вряд ли. Он же не дикарь какой-то. И потом: он ведь понимает, что вызывает у меня отвращение. А на насильника при всей своей напыщенности не похож. Значит, просто заставит извиняться. Может, велит встать на колени, умолять. Но потом-то он даст добро на то, чтобы я работала в его отеле! Как бы он ни хорохорился, магазинчик сумок ему не принадлежит. То есть у меня будет другой босс, и с Серканом я буду пересекаться по минимуму. Да, разок он пройдет мимо меня, окатит презрением, посмеется. Мне-то что? Чем бы дитя не тешилось, как говорится. Потерплю недельку — и больше его никогда не увижу.

— Хорошо, — выдала я, наконец. — Что я для этого должна сделать?

Серкан расплылся в улыбке, всем своим видом напоминая сытого кота. Господи, как же мужикам мало нужно для счастья! Всего-то почувствовать себя большим боссом!

Он бросил дяде Мусе пару коротких фраз. Тот нахмурился, осуждающе покачал головой, но все же ушел. Из чего я сделала вывод: Муса Серкана не боится. Не так, как остальные, по крайней мере. Да, подчиняться он вынужден, но лебезить его никто не заставит. Возможно, в Турции возраст тоже имеет значение, и с человеком старше себя Серкан себе таких вольностей позволить не может. Стало быть, если этот папенькин сынок начнет перегибать палку, я попробую найти защиту у дяди Мусы.

— Продолжим у меня в кабинете, — надменно произнес Серкан и двинулся в противоположный конец фойе.

Я послушно побрела за ним, готовясь к сеансу моральной порки. Если чувство безграничной власти так его заводит, придется подыграть. Сделаю вид, что решение далось мне мучительно, что я переступаю через себя — и сдаюсь на милость победителя. Благо, опыт у меня есть: мне частенько попадались капризные клиенты с замашками Наполеона. Но знаете, что? Их было подцепить проще всего. Немного лести, заискивающий взгляд, пару намеков на то, что только истинная элита может позволить себе окна в топовой комплектации. И вуаля! Договор на неприличную сумму уже у меня в кармане.

Кабинет Серкана был оформлен в той же восточной роскоши, что и весь отель. На полу — ковры с витиеватыми узорами, на стенах — картины, изображающие жизнь гарема. Взять, к примеру ту, что висела прямо над массивным письменным столом: султан возлежит на шелковых подушках, а перед ним извиваются в танце полуголые наложницы. Вот, значит, что тебе нравится, Серкан?

— Красивый кабинет, — нарушила я неловкое молчание.

Серкан неторопливо прошел к креслу, расшитому золотистыми вензелями, и вальяжно в нем развалился. Но ответа я так и не дождалась.

— Любишь роскошь, да? — я огляделась и хотела уже присесть на стул для посетителей, когда Серкан вдруг подал голос.

— Нет! — резко произнес он. — Я не разрешал тебе садиться.