Ливрейные лакеи открывали двери лимузинов, и из них вылазили люди в смокингах или стратосферно дорогих костюмах фирмы «Альбиони». Все они шли к заднему фасаду театра.
Далее, они проникали в театр через маленькую дверку в его заду. Эту дверку отпирал специально обученный ливрейный лакей большим ключом, который он приносил в черном чемодане, прикованным наручником к кисти руки.
У главного фасада театра было четыре колонны. А вот у заднего его фасада была только одна, пятая. И в этой пятой задней колонне театра и помещалась та маленькая дверка, через которую и заходили в театр таинственные незнакомцы.
Поэтому в народе окрестили этот странный театр – оперным театром пятой колонны. Ну, в ИБЕ и Галактполе мы узнали, что и сами члены секты жадаев тоже так его и называют: «Оперный театр пения пятой колонны». Это в-третьих.
– В общем, жадаи собирались по пятницам в этом самом театре пятой колонны и что-то обсуждали, никого постороннего, конечно, на заседания не допуская. Обсуждали какие-то свои дела пятой колонны.
– И проходящие мимо театра вечером в пятницу прохожие даже утверждали, что из театра глухо доносится какое-то пение. То есть эти придурки еще чего-то и пели. Хором. Потому и «театр пения пятой колонны», наверное.
ИБЕ с помощью субатомного клея «момент» приклеило на театр несколько чувствительных микрофонов, замаскированных под элементы внешнего декора в стиле «рококо». Но разобрать, что они там внутри поют, не очень удалось. Звукозащита у театра была хорошая, жадаям помогли их заграничные, то есть, пардон, из соседней туманности – не будем показывать пальцами – покровители. Прислали им что-то современное.
Ну а у ИБЕ аппаратура была, чего уж там греха таить, слегка устаревшая. Еще от старого режима оставшаяся.