Перекошенное самоходное орудие продолжало стрельбу.

— Ор, прикрой его!

Меж камней разлилось белое сияние. Оно сотворило причудливое облако, распалось на отдельный всполохи, вновь собралось… Животный крик полоснул воздух. Четрн мгновенно упал на бок, выставил перед собой винтовку. Туманная фигура с каждой секундой обретала материальность: ноги, округлые бедра, тонкая талия, изящная грудь, черный вихрь волос…

Четрн успел подхватить родственницу. Лаони разразилась новым жутким криком.

— Тихо… Узнай меня… Не бойся, крошка.

— Б… — хрипло выдохнула женщина.

Курьер не поверил собственным ушам. А когда поверил, удивленно заморгал:

— Ты это… Брось такое.

Тело Лаони конвульсивно дернулось, изогнулось дугой. Совладав с легкой паникой, Четрн обнял Мистерию:

— Боль уходит.

— Не отпускай меня, — всхлипнула Лаони. — Там так страшно… Эти двери… Их три, Чет, понимаешь… Мне страшно…

Остаток фразы потонул в адском грохоте. В сером крошеве осколков пролетел над родней Ор. Приземлился он неудачно — на острую грань куска брони. Но четыреста лет борьбы и два возрождения научили его делать то, что должно, — вопреки и во имя.

Проводив взглядом бегущего куда-то Защитника, Четрн вновь посмотрел на Лаони.

— Ты понимаешь, что лапаешь мою грудь?

— Оклемалась, Белая. — Чет смутился, но руки не убрал.

— Наглец. — Мистерия облачилась в мантию. Через мгновение призвала посох. — Где плохие ребята, дорогой?

— Там… — Четрн повернулся к равнине и охнул. На месте орудия, использованного Миком, зиял огненный кратер. — Ор, ты видел?! Он выпрыгнул?!

— Не видел.

— Не уберегли, — нахмурилась Лаони.

Покрепче стиснув посох, она устремилась в бой. Таков путь димпов — жизнь и смерть переплелись на нем столь тесно, что пауз практически не осталось.