Богданов поздоровался с Ольгой еле заметным кивком. Так в притихший зал время от времени бросает свой привычный кивок судья, равнодушный к человеческим страстям и уставший от многолетнего нелегкого труда.

Ольга хотела сделать вид, что не замечает их. Но было поздно. Взгляд Ольги встретился с цепким взглядом Богданова. Он узнал ее. Она это поняла по его еле заметной улыбке.

— Советую завтра, прямо с утра, еще раз и хорошенько проработать эту версию. На одной интуиции тут далеко не уедешь, — раздраженно сказал Богданов Дмитрию, глядя себе под ноги. И не дожидаясь, пока тот ему ответит, прошел к машине.

— Боюсь я этого человека, — еле слышно проговорила Ольга. — Если б знала, что встречусь с ним, ни за что бы не пришла.

— Не бойся, он не так страшен, каким тебе кажется, — ответил Шадрин.

— Ты заметил, как он посмотрел на меня? Как кипятком ошпарил.

Они свернули в сторону парка «Сокольники». Слева, врезаясь огненными ножами фар в тихую и темную ночь, проносились машины. Справа, в звездной полудреме, смутно вырисовывались силуэты ветхих деревянных домиков, вокруг которых, словно цепочка усталых солдат, застыли тополя. А еще дальше холодным черным зеркалом, по краям которого кто-то словно специально набросал горячих углей — то отражались неяркие огни прибрежных фонарей, — печально поблескивал пруд.

Дмитрий несколько раз пытался что-то сказать, но тут же, болезненно хмурясь, обрывал себя.

— Ты сегодня какой-то… Все оглядываешься, что-нибудь случилось?

— Странное ощущение… Мне кажется, будто кто-то идет за нами и подслушивает. Хорошо, что ты пришла, и хорошо, что встретилась с моим шефом.

— Когда я его увидела, то на какое-то мгновение почувствовала, что снова нахожусь в Таганке.

— Нервы, малыш. А что вы встретились — это даже здорово!

— Что же здесь хорошего?

Шадрин не ответил. Он только сильнее сжал руку Ольги.

Они подошли к лавочке. Дмитрий ее запомнил. На ней они в последний раз сидели осенью. Дмитрий тронул Ольгу за плечо:

— Садись. Слушай меня.

— Митя, когда все это кончится? С тех пор как мы с тобой знаем друг друга — ни одного спокойного дня, ни одной радости без тревоги… И зачем ты пошел в прокуратуру? Столько мест хороших предлагали при распределении.

— Что значит хороших?

— Спокойных. Ведь звал же профессор Боярский к себе в аспирантуру. Не пошел. А теперь, наверное, сам жалеешь.

Дмитрий сдержанно улыбнулся и притянул к себе Ольгу: