— Это так… Сейчас пройдет…

Ольга стремительно поднялась со скамейки, резким движением руки откинула назад волосы и смотрела в сторону переулка, где находился старенький деревянный домик, в котором она жила:

— Стой здесь, я на минутку забегу домой. Скажу маме, что сегодня я буду ночевать у подруги.

— Пойдем вместе. Я скажу ей все.

— Сегодня об этом ей говорить нельзя. Скажем завтра. Иначе она меня к тебе не пустит.

— Пустит!

— Ты плохо знаешь мою маму. Она настолько патриархальна, что наших теперешних отношений ей никогда не понять. Лучше подожди. Я не заставлю тебя долго томиться, — Ольга взяла Дмитрия под руку, и они направились к выходу.

Шли молча. Черная гладь Оленьих прудов, казалось, таила в себе какую-то мрачную загадку.

— Куда исчезло деревянное покрытие? — спросил Дмитрий, когда они проходили мимо Чертова моста.

— Растащили на истопку в войну, а починить до сих пор не могут. Когда я была маленькой, я любила по этому мосту бегать на островок. На нем росло столько малины и ежевики! А сейчас видишь: почти совсем голый.

Низенький деревянный домик, в котором жила Ольга, выглядел настолько ветхим и старым, что Дмитрию казалось: убери у него две-три подпорки, которые помогали ему держаться на земле, — и он рухнет.

— Подожди меня здесь, — с этими словами Ольга вбежала на ветхое крыльцо и скрылась за дверью.

Дмитрий привалился спиной к старому дубу так, чтоб его не было видно с крыльца. Запрокинув голову, он стоял с закрытыми глазами и, чутко прислушиваясь к звукам, ждал: вот-вот послышатся шаги Ольги. Но время тянулось медленно. И тревога… Непонятная тревога начинала овладевать им. Перед глазами Дмитрия с грохотом проносились черные колеса товарного поезда. В просветах между мелькающими колесами он видел лицо Ольги. На нем был ужас и страх. Она махала рукой, звала его к себе, а он, уцепившись за камни и корни, боялся шевельнуться. Сколько мольбы было в ее зове!.. «А что, если… Нет! Нет! Она придет. Кажется, это ее шаги. Да, это она…»

Ольга подошла тихо, крадучись. Дмитрий стоял не шелохнувшись, делая вид, что он не слышит ее шагов.

— Пойдем, — шепнула она.

В темном небе дрожали бледно-голубоватые звезды. Но Дмитрий не замечал ни звезд, ни даже самого неба. Во всем мире он ощущал и чувствовал единственное: рядом с ним Ольга. Она идет к нему. Идет навсегда.

До дома на улице Короленко дошли пешком. Хозяйка квартиры, у которой Дмитрий снимал комнатушку, встретила Ольгу нехорошим, осуждающим взглядом. Ольга, сжавшись в комок и сгорая от стыда, прошла в комнату Дмитрия, присела на расшатанную табуретку и со всей остротой женского сердца почувствовала, что совместная жизнь Дмитрия и ее начинается сейчас, в этой крохотной полуподвальной комнатке с геранью на окнах.