— Баки, что такое?

Ко мне вернулся голос.

— Вы сказали, что ваш муж купил эту картину два года назад на ваш день рождения. Верно?

— Да. А что?

— В 47-м?

— Да. Баки...

— Когда у вас день рождения?

— Пятнадцатого января.

— Покажите мне чек!

С вытаращенными от изумления глазами Джейн начала перебирать бумаги на столе в коридоре. Я уставился на Гуимплена, подставляя на место его лица то, которое было изображено на фото, сделанном на 39-й и Нортон. Затем послышалось:

— Вот. А теперь вы можете объяснить, что происходит?

Я взял у нее квитанцию. Это был розовый клочок почтовой бумаги, на котором явно мужским почерком было написано: «Получено от Элдриджа Чем-берса 3500 долларов за покупку картины Фредерика Яннантуоно „Человек, который смеется“. Данная квитанция закрепляет за мистером Чемберсом право собственности на данную картину. Рамона Кэткарт Спрейг, 15 января 1947 года».

Почерк был идентичен тому, который я видел в дневнике мучителя, который я читал перед тем, как убил Джорджи Тильдена.

Рамона Спрейг была тем самым человеком, который убил Элизабет Шорт.

Я обнял Джейн и крепко ее стиснул, после чего выбежал из комнаты, оставив ее в недоумении. Я возвратился к своей машине и решил, что сделаю это в одиночку, увидел, как зажегся и погас свет в большом доме, и стал восстанавливать в памяти события той трагической ночи: Рамона и Джорджи мучают девушку вместе, потом по отдельности, расчленяют ее, вынимают внутренние органы и на двух машинах отправляются в Лаймерт-парк. Я представлял все варианты развития событий; я пытался вообразить, как все началось. Я рассматривал все, кроме того, что же я буду делать с Рамоной, когда останусь с ней один на один.

В 8:19 Марта с дизайнерским портфолио под мышкой вышла из дома и поехала на своем «крайслере» в восточном направлении.

В 10:37 Мадлен с чемоданом в руке села в свой «паккард» и отправилась к северу от Мурифилд. Эммет проводил ее, помахав с крыльца рукой; я решил дать ему час, для того чтобы он ушел, — в противном случае захватить его вместе с женой. Вскоре после полудня он подыграл мне — его автомобиль, с игравшей в салоне легкой музыкой, отъехал от дома.

В течение месяца, когда я жил с Мадлен, я успел изучить распорядок дня прислуги; сегодня, во вторник, у экономки и садовника был выходной; повар должен был появиться в 16:30 для того, чтобы приготовить ужин. Чемодан, с которым ушла Мадлен, предполагал ее долгое отсутствие; Марта не возвращалась с работы раньше 18:00. Единственным, кто мог спутать все карты, был Эммет.

Перейдя через улицу, я провел небольшую разведку. Передняя дверь была закрыта, боковые окна заперты. Надо было либо звонить, либо вламываться.

Тут я услышал, как кто-то стучит по стеклу изнутри и увидел чей-то неясный силуэт, проследовавший обратно в гостиную. Через несколько секунд раздался звук открываемой двери. Я подошел ко входу и встретился с женщиной лицом к лицу.