Начальник подошел ко мне и по-свойски протянул руку.

— Мое почтение, сэр, — сказал я.

— Взаимно, мистер Лед, и примите запоздалую благодарность от моей жены за прибавку жалованья, которую вы с мистером Огнем добыли для нас. — Он показал на стул рядом с Ли. — Свет! Мотор! Съемка!

Я занял место рядом со своим напарником. Ли выглядел разбитым, но хоть не накачанным таблетками. На коленях у него лежала развернутая «Дейли Ньюс»; я увидел заголовок — «Организатор ограбления „Бульвар Ситизенс“ завтра выходит на свободу — после восьми лет заключения он возвращается в Лос-Анджелес». Оценив взглядом мою потрепанную одежду, Ли спросил:

— Что-нибудь нашел?

Я собрался ответить, но тут погас свет. На экране появилось расплывчатое изображение; его окутывал сигаретный дым. Мелькнуло название — «Рабыни из ада», — после чего возникла черно-белая картинка большой комнаты с высокими потолками и египетскими иероглифами на стенах. По всей комнате стояли колонны, выполненные в форме свернувшихся в клубок змей; камера дала увеличенное изображение двух удавов, выгравированных на колоннах, кусающих друг друга за хвост. После этого удавы превратились в непристойно танцующую Бетти Шорт, на которой не было ничего, кроме чулок.

У меня внутри все сжалось; я услышал как, Ли втянул в себя воздух. Появившаяся на экране рука протянула Бетти какой-то цилиндрический предмет. Она взяла его. Камера сфокусировалась на предмете. Это был искусственный мужской член, покрытый чешуей, от огромной головки которого во все стороны отходили змеиные клыки. Засунув член в рот, Бетти принялась его сосать. Она смотрела в камеру широко открытыми, остекленевшими глазами.

Далее следовал монтажный кадр, а затем появлялась обнаженная Лорна, которая лежала на диване, раздвинув ноги. Вновь на экране возникла Бетти. Она опустилась на колени перед Лорной и, засунув в нее член, стала имитировать половое сношение. Лорна сжала бедра и стала ими вращать. Затем появлялось расплывчатое пятно, которое перетекало в крупно заснятое лицо Лорны, изображающей неземное наслаждение. Даже ребенок понял бы, что она еле сдерживается, чтобы не закричать. Вновь появилась Бетти и расположилась между ног Лорны.

Она посмотрела в камеру и пробормотала: «Пожалуйста, не надо». Тут ее голову кто-то толкнул, и она начала работать языком рядом с искусственным членом, находившемся в Лорне. Все было снято таким крупным планом, что все мерзкие подробности были увеличены в миллион раз.

Я хотел закрыть глаза, но у меня не получалось. Сидевший рядом со мной Хорралл спокойно заметил:

— Что думаешь, Расс? Это имеет какое-то отношение к убийству девушки?

Охрипшим голосом Миллард ответил:

— Трудно сказать, шеф. Фильм сняли в ноябре, и, по рассказам этой Мартилковой, мексиканец не тянет на убийцу. Хотя, конечно, это еще предстоит проверить. Возможно, мексикашка показал фильм еще кому-то, и тот запал на Бетти. То есть...

Ли отбросил в сторону свой стул и заорал:

— Кому какое дело, убил он ее или нет! Да за подобное я бы сажал на электрический стул! Если вы ничего не сделаете, тогда это сделаю я!

Все застыли на своих местах, явно шокированные его тирадой. Ли загородил экран, щурясь от яркого света от кинопроектора. Он прекратил все это бесстыдство: экран и тренога с грохотом полетели на пол. Бетти и Лорна продолжали свои занятия на расчерченной мелом доске; Ли бросился к выходу. Я услышал, как за моей спиной с шумом упал кинопроектор. Миллард завопил:

— Блайкерт, за ним!

Я вскочил, споткнулся, снова вскочил и выбежал из комнаты, Ли уже входил в лифт в другом конце коридора. Когда двери лифта закрылись и он пошел вниз, я понесся за ним по лестнице. Пролетев шесть этажей и выскочив на автостоянку, я увидел, что машина Ли сорвалась с места и понеслась в сторону Бродвея. Заметив напротив управления несколько патрульных машин без мигалок, я кинулся к ближайшей из них и пошарил под водительским креслом. Ключи оказались там. Заведя машину, я дал газу и помчался за Ли.

Довольно скоро я его догнал — он на своем «форде» держался среднего ряда на Сансет, направляясь на запад. Я трижды ему просигналил; в ответ он включил сирену «полиция преследует преступника». Ехавшие перед ним машины уступали дорогу, и мне ничего не оставалось, как включить свой сигнал и повиснуть у него на хвосте.

Промчавшись через центр, мы пронеслись мимо Голливудского бульвара и Кахуэнга-пасс в сторону Долины. Когда наши машины свернули на Вентура-бульвар, я испугался не на шутку, потому что именно здесь находилось большинство баров для лесбиянок. Увидев, как Ли затормозил прямо перед одним из них, я чуть не потерял сознание от охватившей меня паники. У меня в голове крутилась только одна мысль: «Он не может знать про мою оторву; это все из-за фильма — у него снесло крышу». Ли выскочил из машины и вломился в дверь «Ла Верна». Еще больше перепугавшись, я ударил по тормозам и встал за его машиной; мысли о Мадлен и о сокрытии улик заставили меня ринуться за ним.