– Да. – Шейх встал, собираясь уходить. – Здесь ко мне не относятся как к принцу или претенденту на трон, сейчас я просто Халид. Ну и к тому же завтрашний день должен быть посвящен твоему отцу. Со всем остальным я разберусь, твоя задача – подготовить прощальную речь.
Этан благодарно кивнул.
– А что по поводу тебя, Халид?
– В каком смысле?
– Если у всех есть свои темные стороны, то какие они у тебя?
– Ты ведь не ждешь ответа?
Конечно нет. Никто не мог похвастаться близким знакомством с Халидом. Журналисты в красках расписывали его флирт с женским полом, но все это были сплетни. Он не флиртовал и не играл – ни с кем и ни с чем. Его эмоции всегда были под контролем, даже в постели. Особенно в постели.
У него были веские причины отказаться от гарема – достаточно вспомнить, как страдала мать, когда отец проводил там время. Как король издевался над Далилой, когда появился ребенок от другой женщины и он смог с уверенностью сказать, что в отсутствии наследников виноват не он.
У тех детей не было королевского статуса, они не имели отношения к Халиду. И в своей жизни он повторения этой истории не хотел. Отказавшись от гарема, в Нью-Йорке встречался с умными зрелыми женщинами, которые не требовали от него нежности. Они хотели только секса. Отсутствие влечения окупалось бриллиантами, подарками и иногда банально деньгами.
Сегодня у него их с собой было предостаточно.
Глава 2
Нью-Йорк, город мечты. Или город несбывшихся надежд? Для Обри Джонсон – определенно последнее. Как бы ей хотелось оказаться здесь в других обстоятельствах, но нет. Вместо того чтобы вернуться на Манхэттен и обучаться музыке, Обри приехала попрощаться с человеком, который когда-то дал ей шанс. Шанс, которым она не воспользовалась. Ночной перелет из Лас-Вегаса наложился на ушную инфекцию, и, хотя день только начался, Обри уже чувствовала сильную усталость. Хорошо хоть, похороны пройдут в полдень. Это было частное мероприятие с высокопоставленной публикой, но Обри знала несколько способов проникнуть туда, куда ее не приглашали. И даже если ни один не сработает, она отдаст дань уважения. Главное – сегодня она здесь.
Обри направилась в туалетную комнату переодеться. Джинсовая юбка, босоножки и свободный топ сменились черным мешковатым платьем, одолженным у подруги, черными колготками и туфлями. Снятую одежду она аккуратно свернула и уложила в сумку, которую брала с собой, чтобы не платить за хранение.
Из аэропорта она добралась до запруженного Манхэттена. Весна еще не набрала полной силы, и воздух был довольно прохладным. Обри с восхищением загляделась на небоскребы, но почти сразу ее подхватила толпа людей, сосредоточенно идущих своим путем. Повинуясь течению, она зашла в торговый центр выпить кофе – больше она не могла себе ничего позволить. В последние недели все газеты пестрели сообщениями о скорой кончине Джоба, и Обри постаралась скопить хоть что-нибудь. Из-за ушной инфекции страдало равновесие, она не могла выступать на трапеции, а это уменьшало количество чаевых. И все же ей удалось скопить достаточно, чтобы купить им с мамой самые дешевые билеты – только для того, чтобы мама отказалась лететь. Она уже давно не выходила дальше крыльца, и то с наступлением темноты.
Обри дождалась кофе, запила им антибиотики и спустилась на эскалаторе в магазин косметики. Пока она в задумчивости перебирала разные помады, к ней подошла консультант с предложением помочь.
– Да, пожалуйста. – Обри вздохнула. – Я не очень знаю, что ищу. Обычно я не пользуюсь косметикой.
Ложь – каждое выступление Обри приходилось наносить на себя плотный слой макияжа. Но подруга сказала, что после такого признания консультант предложит бесплатно ее преобразить, и так и произошло.
– Вообще-то пользуюсь, но сценической. – Девушка поняла, что не хочет получать что-либо обманом.
– Значит, вы хотите чего-то более нейтральное?
– Да, но… – Обри задержала дыхание. Консультант – ее ровесница – наверняка жила на проценты и ждала, что после преображения клиентка купит что-то из косметики. Не желая поддерживать неоправданные надежды, Обри решила сказать правду: – Я не могу себе ничего позволить.