— Да, — кивнул Саша, — но я не говорил ему о цене. А она будет огромна. При этом Болгария не станет протекторатом, даже сателлитом не станет, они быстренько от нас отвернутся. Помнить будут, да, но благодарность — вещь эфемерная.

— А ты не знаешь, чем кончится Кавказская война?

— За что мы там воюем?

— За Чечню и Дагестан.

— Победим. Но Чечня так и останется незаживающей раной, так и будет рваться на свободу вплоть до конца двадцатого века. В Дагестане будет спокойнее.

— Что станет с имамом Шамилем?

— Мы возьмем его в плен, — сказал Саша.

— Когда? — спросил Александр Николаевич.

— Не знаю.

— Мы победим в Средней Азии?

— Что мы хотим покорить?

— Царства Хивинское и Бухарское.

— Бухара будет завоевана, — сказал Саша. — Пока не отложится в конце двадцатого века.

— А Хива?

— Плохо понимаю, что это. Может быть, есть другое название?

— Хорезм.

— Будет наш, — кивнул Саша. — Пока не отложится в конце двадцатого века.

Царь взял из пепельницы недокуренную сигару и затянулся.

— Саша, что там в конце двадцатого века? — спросил он.

— Четвертая русская революция, — ответил Саша.