— Нет, очень слабенькая вещица. Не читай, скукотища.

Никса расстегнул мундир, потом ворот на сорочке.

— Здесь очень жарко, — сказал он.

На шее под воротом горела лиловая язва.

— Что это у тебя? — спросил Саша.

— Тоже забыл? Золотуха.

— Как жаль, что я не король Франции!

— Не издевайся. Крайне мерзкая вещь.

— Извини.

— Значит, править будешь ты, — заключил Никса.

— Не думай, что мне очень хочется сесть задницей на этот вулкан.

— Почему вулкан?

— Никса, скажи, ведь есть уже какой-нибудь комитет по крестьянскому вопросу?

— Главный.

— Значит, папá уже ступил на эту кривую дорожку реформатора в России. Точнее зыбучие пески.

— Почему так мрачно?

— Потому что, если ты реформатор, то под дверью справа тебя будет ждать господин консерватор с табакеркой, потому что ты, мерзкий либерал и национал-предатель окончательно погубишь милую старину, традиционные ценности, скрепы и Россию вместе с ними. А слева тебя будет ждать гражданин прогрессист с офицерским шарфом, потому что ты, отпетый консерватор, не реформы проводишь, а половинчатую муть, а на каждый шаг вперед — на два отступаешь.

Никса усмехнулся.

— Это не смешно, Никса, — заметил Саша. — Как бы совсем. Потому что это еще не все твои радости. Потому что прямо по курсу, за дверью, тебя будет ждать товарищ революционер с браунингом в одной руке, а в другой — ну, естественно, с бомбой. Потому что народ и сам, без тебя, знает, какие ему нужны реформы, а ты, проклятый тиран, только мешаешь жить. И хрен ты с ним, что сделаешь, потому что он фанатик и человек обреченный. И петля твоя для него вроде Святого Георгия.

— Саша, потише! Что такое «браунинг»?