Когда в зал вошел мужчина в костюме, я даже не подумала, что это может быть тот самый Василий. Но когда он подошел ближе, я немало удивилась – это действительно он.

– Добрый вечер, рад, что вы все-таки согласились, – произносит он и отодвигает стул.

Он сильно изменился. Там, в реанимации, это был сильно избитый мужчина на грани жизни и смерти, с крайне опасным ранением, а сейчас передо мной импозантный молодой человек гораздо моложе своих лет.

– Вижу, что вам уже лучше, – немного смущаюсь. – Прекрасно выглядите.

– Я так и не поблагодарил вас нормально за то, что вы сделали. Я знаю, что вы нарушили правила чтобы извлечь из меня пулю. И вас даже за это уволили!

– Не страшно, я уже нашла новую работу. И я рада, что с вами все хорошо.

Невзоров хоть и выглядит прекрасно, но я точно знаю его возраст – сорок один год. Слишком большая разница.

Когда он был пациентом – это одно, там не думаешь ни о возрасте, ни о статусе, все мысли сконцентрированы на одном – спасти человека. Сейчас же он не мой пациент и поэтому мне немного неловко.

– Я только недавно окончательно оправился и сразу же захотел увидеть девушку, что спасла мою жизнь. Не думал, что вы такая молодая.

– Тоже считаете, что молодой специалист не может быть хорошим?

– Ну что вы! Вовсе нет! – искренне возмущается он. – Наоборот. Такая молодая, и уже такой опыт. Я рад, что попал в ту ночь именно в ваши надежные руки.

– Можно вопрос? – понимаю, что это не мое дело, но он так и крутится на языке с тех самых пор, как он попал на мой стол. – Кто подстрелил вас тогда? Как врач я вижу, что пуля попала туда, куда должна была, лишь чуть-чуть отстранилась от курса, и именно это спасло вашу жизнь.

– Понятия не имею, кто, – с легкой улыбкой пожимает плечами он. – Тоже задаюсь тем же вопросом.

То, что он врет, я понимаю сразу же. Он прекрасно знает кто это, и знает, что я ему ни на грамм не поверила. Но уточнять больше ничего не хочется.

Если он связан с какой-то мутной историей – это его дело.

– Может, что-нибудь закажете? Разумеется, все за мой счет.

– Спасибо, но я ничего не хочу. Да и домой уже пора.

– Понимаю. К сыну, – кивает он, и вдоль моего позвоночника бежит холодок.

Его осведомленность безумно пугает.

Зачем ему была нужна эта информация?