Какое-то время мы идем молча до парковки, и в какой-то момент он все-таки не выдерживает:
– А эта девочка с ней… это кто?
– Я не знаю. Полагаю, внучка. Кто же еще.
– Внучка? М… – продолжаем молча идти. – Может, ну его, это кафе, да? До дома?
– Еще чего! – произношу чуть более нервно, чем того хотела. – Все в прошлом, Виталь, жизнь продолжается. И да, я буду огромный кусок "Наполеона". И латтэ. Двойной! – открываю дверь его машины и забираюсь в салон.
Руки чуть подрагивают, в висках стучит. Но никто не обещал, что будет легко.
– Ну двойной так двойной, – соглашается Виталик и садится за руль. – Показывай, чем вы тут еще богаты.
– Прямо и направо. Потом покажу дальше, – произношу на автомате и отворачиваюсь к окну.
Просто потому что не хочу чтобы он видел, как бездарно я лгу.
Просто потому что не хочу, чтобы он понял, как мне стало больно.
***
Новое место работы оказалось вполне сносным. Если бы не город, с которым связано множество воспоминаний и главный врач, который решил, что просто обязан сунуть свой нос в личное буквально каждый санитарки – то можно сказать, что особенного отличия с прошлым местом работы в общем-то и нет. Если бы не Виталик, который уже тоже освоился, мне было бы сложнее. Но он здесь, со мной, даже график подстроил, чтобы ездить вместе, но постоянные "экстренные" заставляют его практически жить в реанимации.
– Я тебе блинчики привезла, с яблоками, как ты любишь, – ставлю перед ним контейнер. – Может, там и с творогом затесались, Мишка что-то в тарелке шуршал, пока я в ванной была, мог перепутать.
– С творогом тоже прекрасно, – достает один и с большим удовольствием откусывает. Даже глаза прикрыл от наслаждения. – Это божественно, серьезно. Ты бог кулинарии. Женюсь!
– Сначала догони, – улыбаюсь, открыв дверь шкафчика, где храню сменную одежду.
На прошлой работе не было большого разделения – женщины, мужчины, все прибегали, переодевались в попыхах и бежали на свои рабочие места. Увы, с огромным прорывом в медицине болеть люди все равно меньше не стали.
Здесь в общем-то было то же самое. Переодеваемся за открытой дверцей шкафа, показывая то голые руки, то ноги, то пятую точку.
Я чувствую, что Виталик смотрит на меня. Или вернее – подсматривает. Но странное дело, мне даже не неловко. Неужели я настолько не вижу в нем мужчину, что даже не стесняюсь?
Впрочем, я за несколько лет ни в одном мужчину не увидела. Так что…
– Слышала, новую медсестру наконец-то нашли? Аллилуйя. Очень не хватает свободных рук, вчера на операции было тяжко.