– Понял, – я кивнул и поболтал пустой термос.

– Иди, обедай, – хмуро сказал Иваныч, – и твоя вахта… я с тобой побуду.

Бывало у нас Иванычем такое не раз… стоим оба, угрюмые и смотрим на горизонт – ничего и никого, только невысокая волна да ветер, играющий такелажем, нас развлекают. Надежды на то, что в прибрежной зоне Сахалина что-то уцелело, были огромные.

– Вот же переколбасило земельку-то и Татарского пролива, судя по всему больше нет, – хмыкнул Иваныч, через час молчаливого созерцания водной глади, похлопал меня по плечу и добавил, – ладно, бди… я в каюту, все же подремлю, жара начинается.

Вот и «бдю», уж который час… Тихий океан, или что тут теперь на его месте? Да тоже самое, наверное, только теперь название полностью соответствует, так как раньше, до Волны, эти воды были самыми беспокойными и опасными, а теперь – максимум полтора балла волна, долгая, спокойная и тишина вокруг, а слабый ветер меж мачт будто поет реквием по миру, что был до Волны. Судя по приборам, 400 миль уже от Сахарного прошли и…

– Береговая линия, прямо по курсу, расстояние десять кабельтовых! – практически прокричал я в микрофон «громкой», когда на экране радара высветилась четкая линия и прибор два раза тревожно пиликнул.

– Малый вперед! – хоть и сонным голосом, но сразу же ответил Иваныч в рацию.

Сбавив ход, припал к биноклю, пытаясь разглядеть и сообразить, что же я вижу в паре километров впереди.

– Что там? – поднялся на мостик Иваныч.

– Не пойму, вроде остров, большой… торчит над ним что-то… ферма какая-то, конструкция металлическая, – я пригляделся к надписи на одной из стен сооружения и прочитал вслух, – «KURILSKAYA-3».

– Похоже, что мы нашли буровую, с которой сорвало наш «мандарин»… дай-ка, – Иваныч потянул руку за биноклем, пару секунд смотрел на объект, а потом утвердительно кивнул, – ну точно, буровая, это на сколько метров ее выдавило вместе с морским дном?

– Не знаю. И что делаем?

– Подходим, швартуемся у того мыска для начала, дай-ка, – Иваныч деликатно так меня бортанул от штурвала и утопил кнопку громкой связи, – Юра, готовь команду.

Приходилось прилично задирать голову, чтобы рассмотреть всю эту монументальную конструкцию, которая с небольшим креном, градусов в десять, опираясь на два понтона, возвышалась над каменистым участком острова, к слову не такого и большого – в длину километров десять, а в ширину не более полутора. Сама платформа находилась на высоте порядка двадцати метров, самая высокая точка острова была на отметке десяти метров, а остров – почти ровное плато. Пятеро бойцов во главе с Юрой уже рассредоточились вокруг понтонов и осматривали территорию.

– Ну, не томи, «двадцать второй», что у тебя? – не выдержал я и вызвал Юру, к которому по наследству перешел позывной Алексея.

– Николаич, – забыв про всякие уставы и субординацию ответил тот, – не поверишь, тут… тут картошка, рядков… да десять рядков, лестница веревочная, кустарная, выше по опоре лестница штатная, железная… ржавая, следы кругом так себе, выветрились. Тут это…

– Что?

– В десятке метров от грядок три могилы… каменные, кресты из труб…

– Следов много? – вылезая на открытый мостик, спросил я и одновременно с этим показал бойцу за «Утесом» направление прицеливания.

– Не особо, будто один человек ходил тут.