Шерсть пса была опалена в нескольких местах, но сам он остался невредим. Как и она.
Антони встала на ноги.
Искалеченное и разорванное тело примула валялось неподалеку. Он лишился одной руки и обеих ног. Оплавленные кости и куски обгорелого мяса, торчали из раскуроченных взрывом доспехов. Белый пепел вокруг стал почти черным от крови этого странного существа. Едва способный пошевелиться, примул медленно поднял свою узкую, вытянутую голову и посмотрел на Антони. Белая кожа его лица вся была покрыта мелкими брызгами малиновой крови. Один глаз ему выбило взрывом.
Медленно повернув трясущуюся голову, он посмотрел туда, где лежал его сундучок. Собственно от сейфа ничего не осталось — лишь широкий, пышущий жаром, кратер. Загадочная челюсть также была уничтожена. Несколько разбросанных по земле клинообразных зубов — вот все, что от нее осталось.
Внезапно примул начал смеяться. Это были странные звуки — полувизг-полулай, иногда прерываемый хрипами, когда кровь, придушивая, заливала ему горло.
— Над чем это ты смеешься? — спросила она сердито. — Что тут смешного?
Тот ничего не ответил, продолжая смеяться. Эти причудливые звуки эхом разносились во мраке мертвой долины.
И он смеялся до тех пор, пока возникший из темноты Железный Змей выстрелом не снес ему череп, заставив умолкнуть.
XII
О своем обратном путешествии в Фуче у Антони осталось немного воспоминаний. Чтобы унять боль, великан дал ей какое-то лекарство, отчего она стала сонной и вялой. Усталость доделала остальное. Главный секретарь запомнила только движение лендспидера и сбоящий звук его поврежденных моторов, разгонявших тишину сумеречных лесов. Великан за всю обратную дорогу не проронил ни слова.
Очнувшись в первый раз, она увидела над собой огромное темное небо, усыпанное звездами как блестками. «Одна из них, наверное, Итака», — успела подумать Антони, прежде чем опять погрузиться в сон.
Когда она снова очнулась, было очень холодно. И движения больше не ощущалось. Она услышала, как чьи-то голоса зовут доктора и в трясущемся свете колеблемых ветром фонарей увидела каменные стены дворца верховного законодателя.
Больше она не просыпалась до самого рассвета, хотя если бы ее спросили, какого дня этот рассвет, она вряд ли смогла бы ответить. Антони лежала в своей постели, в роскошных апартаментах дворца. Вся верхняя часть ее тела была плотно обмотана бинтами. Дежурившая у ее постели сиделка — женщина в высоком, накрахмаленном до снежной белизны чепце — тут же вскочила и побежала за доктором.
Доктор сказал, что хотя травмы ее, возможно, потревожат еще не раз, в целом состояние уже вполне стабилизировалось. Он, однако, был обеспокоен некоторыми показателями. При анализе в ее крови были выявлен необычно высокий уровень разного рода телец, и…
— Где Железный Змей? — перебила она доктора.
Ей было сказано, что он готовится к отлету. Антони была немного огорчена тем, что тот не изъявил желания поговорить с ней перед отбытием. По ее настоянию в дворцовый парк был отправлен посыльный.
— Вы хотели меня видеть? — спросил гигант.
— И вы пришли! — радостно воскликнула она.
Вопреки протесту врача, она поднялась с постели и пожелала встретить гостя на открытой террасе дворца — в солярии верховного законодателя — сидя на кресле с высокой спинкой.
— И поскольку вы нас покидаете, то, как я понимаю, с примулами покончено?