Лорд говорил долго. Майло Кастанелло оказался коренным уроженцем Аллегранцы. Семья его отца, в прошлом успешно занимавшаяся изготовлением сложных артефактов, потеряла влияние и почти разорилась задолго до рождения последнего наследника. Остатки состояния прокутил старший Кастанелло, и почти все имущество некогда уважаемого и древнего рода пошло с молотка. Дольше всего продержался старый городской дом. Отец, мать и девятилетний Майло перебрались оттуда в меблированные комнаты незадолго до того, как мальчика на последние средства отправили в пансион для магически одаренных отпрысков знатных семейств.
В Аллегранцу он вернулся уже сиротой. Эпидемия, прокатившаяся той зимой по долинам Гранны, унесла жизни многих людей, а чета Кастанелло жила в слишком стесненных условиях, чтобы позволить себе хорошего лекаря. Заботу о юном Майло, проявившем отличные способности в магических науках, взяли на себя Корона и семейство Себастьяни, оказывавшее покровительство молодым и талантливым артефакторам. Обучение последнего лорда Кастанелло было оплачено из городской казны, и долг этот Майло через несколько лет вернул сторицей.
– Много позже мне удалось выкупить наш старый дом. – Супруг скупо улыбнулся. – Он находится в старой части Аллегранцы, недалеко от Ратушной площади – довольно удачное расположение для городского жилья. Могу взять вас с собой, когда в следующий раз соберусь на несколько дней в город, если хотите.
Я кивнула, обрадованная его предложением. То, что лорд Кастанелло был готов впустить меня в свою жизнь, отозвалось внутри волной теплоты.
– В шестнадцать лет, – продолжил он. – Я поступил в Королевский университет Аллегранцы. Первое время меня интересовала теория организации магических потоков, и я даже подумывал по окончании обучения попроситься ассистентом к профессору, но потом переключился на практические изыскания, экспериментировал, создавая синтетические кристаллы и занимаясь перераспределением энергии в накопителях. Эта малоизученная область сулила огромные коммерческие перспективы. Я чувствовал, что стою на пороге настоящего технологического прорыва.
Лорд пустился в объяснения. Он порывисто встал из-за стола, принес бумагу, перо и чернила. Несколькими штрихами набросав карту магических потоков, Майло наклонился ко мне, пододвинул лист ближе. Лицо его оживилось, в голосе зазвучало такое неподдельное воодушевление, что я невольно заслушалась, прикладывая все усилия, чтобы разобраться в хитросплетениях недоступной мне высшей магии.
Я завороженно смотрела, как Майло рисовал чертежи первых созданных им кристаллов, показывая, как ему удалось разработать схему для выточки особого накопителя, способного подзаряжаться от других кристаллов и напитываться магией даже от самого слабого артефактора.
– Понимаете, Фаринта, – увлеченно проговорил он. – Оказалось, что если подобрать правильный сплав и провести специальную обточку после формирования основы, одновременно выстраивая магические потоки, можно получить синтетический кристалл, по свойствам почти идентичный привычным для артефакторов драгоценным камням. Первая фабрика «Современных магических технологий» занималась именно изготовлением подобных кристаллов, а уже после нам удалось автоматизировать процесс…
Лорд вдруг осекся и посмотрел на меня немного виновато.
– Простите, миледи, я заговорился. Для вас, наверное, это слишком утомительно. Мало кого интересуют детали работы с артефактами, а в особенности женщин… – почувствовав, что он вновь сказал что-то не то, супруг окончательно умолк.
– Нет, что вы! – поспешно выпалила я, от души желая, чтобы он продолжил рассказывать о своих изысканиях. – Я слушаю с удовольствием. Признаться, я давно вами восхищаюсь… как ученым, – добавила, вдруг смутившись. – В университете нам часто рассказывали о СМТ… и о вас тоже.
Лорд фыркнул, и я, покраснев, опустила взгляд. На минуту я словно бы перенеслась в то время, когда училась в университете и, слушая восторженные рассказы артефакторов-старшекурсников о практике на фабриках и в лабораториях СМТ, отчаянно завидовала, мечтая стоять вместе с ними на передовой линии прогресса. Лорд Кастанелло тогда казался фигурой почти мистической: обласканный Короной, любимый профессорами и студентами. Меня всегда тянуло к таким людям.
Я поймала себя на мысли, что действительно восхищалась лордом Кастанеллло задолго до нашего странного знакомства у костра на Ратушной площади. И вдруг представила, какой бы была моя жизнь, сложись все иначе…
Ведь Майло и я могли бы встретиться в стенах университета – на лекциях, с которыми он иногда выступал перед студентами старших курсов артефакторики, или в одной из многочисленных кофеен, раскинувшихся вокруг университетского городка. Как знать, заметил бы он меня в толпе восторженных студенток? Подошел бы? В те годы лорд Кастанелло уже был вдовцом, да и я встретила своего четвертого жениха Эдвина Осси лишь прошлым летом…
Быть может, если бы тогда, в ратуше, во время подписания брачного контракта, он не повел себя столь бесцеремонно и холодно, если бы не запер меня в доме без единого объяснения, я бы и не подумала искать возможности для бегства. Не было бы нашего отчуждения и его сомнений. Я ни минуты не сомневалась, что, расскажи он мне сразу о проблемах своего сына, я согласилась бы помочь мальчику без раздумий. Как зельевар и ученица Кауфмана я могла бы изготавливать нужные зелья прямо в поместье. А если бы я сумела понять, как и отчего слышу Даррена…
И наш случайный брак со временем мог перерасти в нечто большее. Сделаться важным не только для меня, но и для самого лорда. Мы смогли бы стать настоящей семьей. Если бы только…
Наполненные укоризной образы Эдвина и леди Осси возникли перед мысленным взором, заставив опустить взгляд еще ниже. Из-за того, как отчаянно гулко сейчас билось мое сердце, я ощущала себя почти предательницей.
– Как вам удалось так быстро создать целую промышленную империю? – спросила я, отчасти чтобы отвлечься от неприятных мыслей, отчасти потому что мне действительно хотелось знать.
– У меня были смелые мечты, амбициозные планы и верные друзья с полезными связями. – Лорд вновь улыбнулся, но улыбка его показалась мне невеселой. Прежнее оживление прошло, уступив место привычной сосредоточенности. – Имея это, добиться всего остального не так уж и сложно.
Я замолчала, обдумывая сказанное Майло. Сейчас он чем-то напомнил мне Лайнуса Честера, моего второго мужа. Вот только идеи Лайнуса редко приносили плоды, а лорду Майло Кастанелло, более вдумчивому, последовательному, обладающему холодной головой и железной хваткой, удалось изменить нашу повседневную жизнь всего за какой-то десяток-другой лет.