Чтобы не погружаться в мрачные мысли, влекущие меня на пол около двери номера, я начала собирать вещи, делая это медленно, но уверенно и размеренно, будто бы на автомате. Так, в этом же нет ничего сложного — просто пойти в ванную и почистить зубы, просто принять душ, просто надеть свежую блузку. Я собирала себя по крупицам, словно заново. Каждое движение давалось с трудом, будто бы я совершаю их все впервые, — настолько я была разбита внутренне.

Интересно, как там Максим? Приготовившись к выселению из отеля, я взяла в руки свой телефон и набрала его номер. Не в силах оставаться на месте, я измеряла шагами комнату. Сердце бешено колотилось, отзываясь болью на каждый гудок. А гудки все шли и шли…

Трубку никто не взял, и я решила перезвонить снова.

Опять раздались протяжные заунывные гудки, от которых меня уже начинало подташнивать.

— Пожалуйста, родной, возьми трубку! — чуть не плача, шепотом молила я, нервно вышагивая из стороны в сторону, не в силах оставаться на месте. — Дай мне искупить свою вину!

Раздался щелчок — звонок резко скинули. Я вздрогнула и еще раз упрямо набрала номер Максима.

— Абонент временно не доступен. Пожалуйста, перезвоните позднее, — раздался в трубке равнодушный механический голос, который сейчас причинял мне столько боли!

В горле образовался комок, меня вновь начали душить рыдания.

Максим не хочет меня видеть. Максим не хочет меня слышать. Я обреченно уронила телефон на застеленную кровать и опустилась следом.

Кажется, это и в самом деле конец.

Вся последующая неделя прошла для меня, как в тумане. Следующая после нее — тоже. Я делала привычные вещи на автомате, почти не вникая в то, что происходит вокруг — работала, ходила в магазин, убиралась, спала. Очень много спала. С едой почти никаких заморочек не возникало, потому что я практически ничего не ела — кусок в горло не лез совершенно. Все вокруг будто бы утонуло в серой туманной дымке, ничего не имело значения, и ничего не приносило радости.

Я звонила Максиму каждый день, ходила к нему домой, разыскивала его на работе. На звонки он не отвечал, дверь не открывал, кабинет маркетинговых менеджеров тоже был почему-то закрыт — видимо, Макс предупредил коллег, чтобы они меня не впускали, потому что никто не хотел отвечать мне, где он находится. Возможно, он даже поменял свой кабинет на другой. В любом случае, найти его почему-то никак не удавалось.

Я надеялась увидеть его на офисной кухне, потому что раньше он бывал там достаточно часто. Но и здесь мне не повезло. Однажды я даже получила выговор от Дениса за то, что меня не было на рабочем месте, потому что провела в кухне полдня. Мне было совершенно на это плевать. Я была в отчаянии и не знала, что мне делать, поэтому просто продолжала искать Максима и плакать по ночам. Теперь я совершенно искренне понимала, насколько сильно люблю его, и ругала себя последними словами за то, что сотворила с нами обоими.

К третьей неделе стало чуточку полегче. Заметив, что я немного повеселела, Денис снова попытался приставать ко мне — в своей привычной манере, легко и изящно проводить руками по выпуклостям на моем теле, делать двусмысленные комплименты. Но это уже не вызывало никаких эмоций, только отвращение.

Дико рявкнув, я со злостью откинула его руку в сторону. Я гневно воззрилась на него.

Видимо, мой жест возымел эффект, потому что Денис внезапно охнул и резко отодвинулся. Кинув на меня строгий взгляд, он молча скрылся в своем кабинете, при этом сжимая губы, как обиженный ребенок, который не получил желаемого. Я тут же пожалела о своем поступке — не последует ли после этого каких-либо негативных по отношению ко мне действий? Но Денис больше не приставал, и это меня радовало.

На следующий день Саша забрала меня к себе в кабинет для совместной работы.

— Ну, как ты вообще? Что, все еще тяжело? — сочувственно спросила она, бросив на меня сердобольный взгляд. — Максим так и не выходил на связь?

При упоминании имени Максима в горле образовался ком. Дыхание перехватило, и я отрицательно помотала головой, не в силах говорить. Ох, я и сама не думала, что так отреагирую на ее слова. Увидев перемену в моем настроении, Саша испуганно прижала руку ко рту.

— Ох, зря я, наверное, тебе об этом напомнила… — пробормотала она извиняющимся тоном.