Сердце забилось где-то в горле, от неожиданности я чуть не выронила телефон. Я настолько привыкла слушать гудки в трубке или запись автоответчика, что замерла в немом ступоре.

— Алло, я слушаю! — пауза затягивалась, и голос Максима стал несколько недоуменным.

— Макс… Максим… — охрипшим от волнения голосом пробормотала я и прокашлялась. Как же трудно с ним говорить. Мне казалось, что будет легче. Бери же себя в руки, ты, наконец, дозвонилась до него! Этот момент нельзя упускать!

— Александра Сергеевна, что с голосом? Вы заболели? — спросил Максим.

— Это не Александра Сергеевна, Макс… — только и смогла пробормотать я.

Повисла пауза, затем я вновь услышала его голос:

— Ах, это ты… — его интонация резко стала холодной, и у меня сжалось сердце. К глазам снова подступили слезы, но я не давала им воли. — Я вроде как просил меня не беспокоить. Игнорировала мои чувства раньше, и сейчас ничего не изменилось, да? — он презрительно усмехнулся. От этих слов мое нутро неприятно сжалось.

— Нет, Максим, мне вовсе не хочется делать тебе больно, — поспешно говорила я. Саша тихо поднялась из-за стола и тактично покинула кабинет, хотя от этого мне стало сложнее говорить, я будто бы лишилась какой-то поддержки. — И я больше никогда так не сделаю! Прости меня, я готова загладить свою вину любыми способами, я…

— Я уже говорил — я не желаю ничего слышать. Сейчас я такого же мнения, — холодно сказал он. Мои руки затряслись еще сильнее. Я покрепче перехватила телефон.

— Нет, пожалуйста… — бормотала я, нервно вцепившись в столешницу.

— Все. А что делать, ты знаешь… — тихо прибавил он и отключил телефон.

— Погоди, не отклю… — но в трубке послышались быстрые гудки.

В отчаянии я уронила голову на руки, мучаясь от беззвучных рыданий. Я упустила такой шанс! Что же мне делать? Словами не передать, как мне без него плохо! Но я ведь сделала все, что могла, верно? Теперь остается только как-то пережить эту боль и жить дальше. Как-то жить дальше…

Однако так просто отпустить ситуацию все равно не удастся. Помимо своей воли я перекручивала в голове разговор с Максимом. Он был так холоден… Не хочет меня видеть и слышать… Так холоден и груб… Неужели у него не осталось ко мне никаких чувств? Я просто не могла в это поверить…

Вдруг меня осенило, и я резко выпрямилась. Я вспомнила концовку нашего разговора:

— Нет, пожалуйста… — бормотала я, нервно вцепившись в столешницу.

— Все. А что делать, ты знаешь… — тихо прибавил он и отключил телефон.

А что делать, ты знаешь!

Ошарашено распахнув глаза, я вскочила с места. Ну, конечно! Он дал мне подсказку. Я задумчиво смотрела в стену кабинета, покрашенную в приятный персиковый цвет.

А что делать, ты знаешь.