Я повернулся к Арсению и заулыбался:

— М-да, животрепещущий вопрос задел, судя по всему. Чего далеко ходить — и с тобой подруга жила, да ушла…

Арсений не стал дальше слушать и перебил:

— Слушай, мне кажется есть женщины, относящиеся к людям, как к вещам каким-то, не хотел бы на такую нарваться.

— Ну, не только женщины такие бывают. К тому же у тебя восемь из десяти шансов на такую глаз положить, а там пошло-поехало, не успел оглянуться — опять один; с депрессией, апатией и желанием смыться подальше. Однако и это проходит.

— Что, желание смыться подальше?

— Нет, депрессия проходит!

— Да все проходит! Жизнь, блин, проходит, нам уж скоро тридцатник, а мы все в иллюзиях и мечтах! Вот у них все совсем иначе, сидит сейчас какая-нибудь фифа в Москве да рот не закрывает. А послушать только, о чем она толкует; про шмотки, про деньги, про свои крашенные ногти, про свой телефон, про всякую чепуху, про себя. Живет, ничего кроме себя не видит, да еще с претензией на любовь! А какой-нибудь прекрасный юноша в нее влюблен и ночей не спит, чтоб потом с ним сыграли злую шутку! А мужики всё верят в сказки — я верю.

— Эге, Арсений! Молодец — верь. Я б тоже верить хотел, вот только не получается. Проблема в том, что мне и с женщиной хорошо, и без нее, то есть, другими словами и так плохо, и сяк плохо. Как всякая дилемма в жизни — ничего путного не придумаешь. А если так дальше рассуждать, то выйдет, что и все мужики, по определению — «козлы», а бабы — «суки». Значит, надо искать исключения, потому что я, например, себя за «козла» точно не держу.

— А какой козел держит?!!!

— Идиот! Чтоб тебе самая меркантильная фифа в душу запала. Чтоб ты с ней каждый четверг в Миксе «кислую» щелкал![32]

— Ща подеремся!!!

— Во! Вишь, че бабы с мужиками творят!

— Смотри, она опять бежит! Загорелые…части…..тела….Нельзя так издеваться!

— Мне папа говорил: «Никогда не бегай за троллейбусами и за женщинами — все равно не догонишь», а мама, что «жизнь одна, а женщин много». Пусть бежит!

Вечером, сидя на веранде нашего бунгало и допивая остатки фени, Арсений признался:

— У меня сейчас такой период, много о них думаю.

— А когда у тебя такого периода не было?

— Когда я не лежу, блин, в драных портках под пальмой с тремя месяцами одиночества в запасе.

— Действительно, еще три месяца, я даже не сообразил сразу. Черт, еще три месяца? Неправдоподобно звучит… что делать будем?