Арсений задумался, провожая жадным взглядом бегунью, я невольно присоединился к этому зрелищу.

— Кашкет, как думаешь, а чего они хотят?

— В смысле?

— В смысле, вообще, чего женщины хотят? Вот она, например? — спросил Арсений, кивнув в сторону удаляющихся стрингов.

— Не могу сказать, ибо женщины сами того не ведают…

— Ну, нет! Знают. Есть же меркантильные сучки всякие. Полным полно. Они уж знают, чего хотят! — возмутился Арсений.

— Если так, дружище, то меркантильная сучка, фифа московская — это не женщина, а образ жизни и глубокое заблуждение. Род заболевания, типа клептомании! — сказал я… — В общем-то, нормальная женщина хочет только семью, детей, спокойствия, еще красивую свадьбу, зависть родственников и подруг, любовь до гроба и смерть с суженым в один день. Ну, иногда, мечтает о паре любовников-поклонников. И крепких тылов — в смысле денег, конечно.

— Да ладно, так банально? Не верю! — запротестовал Арсений.

— Так! Только так никогда не получается.

— Почему?

— Потому что правда жизни!

— Слушай, а наши подруги нас дождутся? — вдруг спросил Арсений.

— Меня точно никто не ждет, — не задумываясь, ответил я. — Вокруг женщин пустого места не бывает. Думаю, тебя тоже никто не ждет.

— Черт, настроение испортил! — сказал Арсений, — Кашкет, ну вот почему эти нежные создания, о которых мы все время думаем, оказываются такими вероломными?

Я перевернулся на спину, закрыл глаза и начал разглагольствовать:

— Насчет «нежных», братец, у меня сильные сомнения, а по поводу вероломства — это, наверное, что-то вроде врожденной привычки.

— Это что, опять правда жизни? Предательская действительность или капризы природы?!

— И то, и другое. Ну вот, если например женщина ошибается, и мужчина также ошибается, и говорит, что дважды два пять, то женщина ошибется по-другому, и скажет, что дважды два не пять, ни шесть, а блин на постном масле… Одним словом, выходит либо гадость, либо радость, но всегда нечаянно и всегда некстати. В любом случае, понять, а тем более объяснить их поступки мы никак не сможем.

Арсений громко вздохнул.

— Да, с этим точно не поспоришь! Ну, вот чего я понять не могу, так это, к примеру: живет с тобой подруга; говорит тебе каждый день, что любит, а в один прекрасный момент — раз, и нет ее! Они что, совсем ничего близко к сердцу не принимают, или врут так ловко? У них, что, совсем ничего святого не осталось, кроме своих меркантильных интересов? Просто диву даешься, насколько эти девки бывают меркантильны: они ж с одинаковой увлеченностью говорят про любовь и трещат про шмотки!!!