Женщине в кресле больше не придется страдать от холода, подумал Хейд.

* * *

Незадолго до этого Майк Серфер сидел, наблюдая через стеклянную дверь приюта, как Вильма Джерриксон ждет на перекрестке, держась левой рукой за ограду, пока машины проедут на желтый свет. Потом он увидел, как она остановилась перед магазином, вишнево-красный неон вывески окрасил ее волосы. За спиной Майка Карл с Зудом спорили о каких-то нюансах спортивной статистики.

Миниатюрная фигурка Бабули, наконец, скрылась из вида: она повернула за угол.

Серфер кивнул Натмену, читавшему за столиком роман в дешевой обложке, и направился в свою комнату. Нужно все-таки прочистить шунт, виновато вспомнил он упреки Бабули, да и умыться, пожалуй, не помешает. Он надеялся, что Виктор Тремалис сегодня придет. Серфер пригласил парнишку в тот день, когда обнаружили уже второго инвалида, убитого и расчлененного.

Майк понимал, как трудно Виктору знакомиться с людьми.

* * *

Ох, уж этот Майкл, — думала Вильма, увеличивая скорость. — Слишком уж он беспокоится о таких, как я. Что, в самом деле, может со мной случиться, когда кругом так много людей…?

Даже когда час пик закончится, на улице все равно будут прохожие. Стейт-стрит была популярным местом для гулянья, а на протяжении полумили вообще пешеходной, густо усаженной деревьями.

Бабуля остановилась на Бентон-плейс, протянувшейся вдоль южной стороны здания Чикагского театра. Эта улица хорошо освещалась. Сегодня в театре было объявлено шоу Грегга Олмена. Кто это такой, шут его знает. Вот, скажем, Синатра…

На углу чернокожий священник, которого обитатели «Марклинна» называли Брат-Проповедник, постукивал по своему микрофону, проверяя, работает ли он.

Еще один из тех, кто помогает людям, — подумала она. — Прямо как Майкл…Уличный проповедник каждый вечер говорил о вреде табака, крэка и супружеской неверности. Каждый порыв ветра доносил до Вильмы запах горячего хлеба из ближайшей булочной. Она перебирала пальцами теплый платок в своем кармане, решив завязать его поверх шарфа на шее, когда Генри подъедет и заберет ее.

Генри Мажек был ее племянником и вот уже восемнадцать лет работал водителем грузовика. Больше для того, чтобы доставить удовольствие своей тетушке Вильме, чем своему отцу Бернарду, Генри, вежливый худощавый человек, обязательно встречался с Бабулей на этом месте каждый год девятого декабря, чтобы она могла на следующий день посетить кладбище «Сент-Эдельберт». Так же он отвозил ее к себе и в другие дни, когда она принимала участие в разных семейных торжествах.

От холода у нее начала дрожать нижняя челюсть, она съежилась в своем кресле, хотя и была тепло одета.

Ну, где же ты, в конце концов, Генри?

* * *

В это время в «Марклинне» Колин Натмен беседовал с Майком Серфером за стаканчиком кока-колы.

— Ты что, Майк, и вправду хочешь выехать на улицу и охранять нашу Бабулю, — спрашивал он.

— Она же такая маленькая, Колин.

— Майк, в газетах пишут, что этот парень пользуется паяльной лампой. Как ты думаешь, разве это можно сделать прямо перед зданием театра, а? — Натмену нельзя было отказать в логике.

— Она такая маленькая, — повторил Серфер.

* * *

На Бентон-плейс Френсис Хейд подошел к старушке, чтобы поздороваться с ней.

Глава 13