Она опустила глаза в землю, показывая Кайрину, что не хочет говорить на эту тему, но уже через миг ее подбородка коснулись его черные от копоти пальцы, заставляющие поднять голову и посмотреть на него:

— Они будут рыскать по окрестностям, пока не найдут… твоего отца. А если он хорошо прячется, то это будет продолжаться не один день. Они могут вернуться!

От его легкого и, по большому счету, безобидного прикосновения лицо Айвен вспыхнуло, и она даже обрадовалась тому, что из-за грязи этого не видно. Девушка порывисто вздохнула, но не отвела взгляд:

— Мы не знаем, где они сейчас. Куда нам прятаться, если вероятность того, что нас найдут, велика везде?

Кайрин дернулся от этих слов, будто от пощечины. Он отвел глаза от Айвен и отошел в сторону, сложив руки на груди. Казалось, целую вечность парень просто молча смотрел вдаль. Наконец, он выдохнул, будто собираясь с силами, и сказал:

— Тебе нужно в столицу. Она же… крепость?

— Мне? — От главного вопроса Айвен отвлекла именно эта формулировка, — Не нам, а именно мне?

Кайрин стиснул челюсти, сражаясь с самим собой, в то время как в груди Айвен что-то болезненно надрывалось. Парень соизволил к ней повернуться.

— Тебе. — Почти беззвучно повторил он, — Мне нет места в Алаге.

Его слова были правдивы и логичны, но Айвен так хотелось возразить. В конце концов, она не нашла никаких слов, кроме этих:

— А разве я могла ожидать чего-то другого от тебя?

Сказано это было тоном глубочайшего разочарования и недовольства, но с примесью какой-то застенчивости. Поняв, какую ерунду она только что сморозила, Айвен поспешила отвернуться и опустить глаза в землю. С каждой секундой их разговор становился все неприятнее, но ее радовала мысль о том, что после этой «беседы» в их с Кайрином отношениях больше не будет недосказанности и неизвестности.

— Эм… что? Ты это о чем? — С нажимом в дребезжащем голосе спросил парень.

«Зачем ты это сказала, дура!?» — мысленно ругала себя Айвен. Что теперь делать? Сказать правду? Красиво солгать? А разве тут можно выдумать что-то красивое, что сгладит все острые углы?

— О нас с тобой. — Честно заявила Айвен, — И я хочу извиниться. Прости за то, что я, сельская дура, позволила себе на что-то надеяться. И, наверное, ты все же прав — мне пора. В Дэум.

Отчеканив все это прямо ему в лицо, Айвен развернулась на каблуках и с гордо расправленными плечами зашагала на север, в сторону Дэума. В ее голове звучала какая-то какофония из мыслей, которая не позволяла девушке задуматься о главном — а как она дойдет до столицы и останется жива?

Вместо этого ее фантазия рисовала ей лицо Кайрина, которого она оставила стоять посреди пепелища с огромными от удивления глазами. Пусть думает, что хочет, ей плевать. Главное, что Айвен все же нашла в себе силы сказать ему то, что думает.

Она слышала, как он побежал за ней, и через силу заставила себя не оборачиваться. Гордость захватила сердце Айвен целиком и полностью, распоряжаясь даже ее движениями, не говоря уже о мыслях. Девочка, которая наивно любила этого красивого, ни на кого не похожего мальчика, спряталась куда-то глубоко-глубоко, так, что Айвен перестала слышать ее тихий голосок у себя в голове.

— Стой! — Кайрин вцепился в ее запястье, пытаясь остановить.

Айвен затормозила и с достоинством повернулась к нему, задрав подбородок повыше, чтобы показать свою надменность. Наверное, это выглядело смешно.